— Да я что-то вообще гор не видел. Удивительная планета.
— Очень, — согласился Олег.
Мрак поглядывал на него краем глаза, Олег был напряжен так же, как и в тот день, когда вырывались из объятий нейтронной звезды.
— Что-то тревожит?
— Нет, ничего, — ответил Олег.
Они вылетели на неосвещенную сторону, но даже настоящая тьма им давно не помеха, а в этом сверкающем мире здесь было как на Севере в белые ночи. Мрак наконец сообразил, что в который раз попадаются абсолютно одинаковые или очень похожие участки суши, из-за чего ему мерещится, будто кружит над одним и тем же материком.
Планета так и просилась для жизни, счастливой безмятежной жизни, а они, сколько ни промчались почти на бреющем полете, не заметили зверя крупнее той первой белки.
Ошеломленный Мрак заорал:
— Но где же люди?
Олег, сам бледный до синевы, пробормотал:
— Здесь могут быть… не люди…
— Нелюди?
— Не люди, — повторил Олег, но голос его прозвучал жалко.
— Ну, разумные бактерии… или люди-невидимки. Или что-то еще, чего мы не замечаем…
Он умолк, сконфузившись. Мир создан для людей, видно. Мрак, ядовито улыбаясь, сказал:
— А может, эту планету создали специально для нас?… Ну, увидели, какие мы, поняли, что нам надобно, вот и создали планету-рай с райскими кущами.
— А сами где?
— Дают время отдохнуть, почиститься, смахнуть пыль с сапог и ушей. А потом затрубят трубы, и… хозяева явятся.
Олег сказал пришибленно:
— Если они вот так целые планеты, то хозяевам нечего больше делать, чем встречать троглодитов. Скажи, с духовым оркестром! Нас встречать не пошлют даже младшего лакея. Нет, Мрак, здесь что-то непонятное.
— И потому тревожное, — поддакнул Мрак твердо. Олег взлетел, как подброшенная катапультой балка.
Мрак с изумлением видел, как тело странно изогнулось в высшей точке, растянулось, и зеленый птеродактиль широко раскинул кожистые крылья. На длинной узкой голове затрепетал венчик ярко-красных перьев. Поджатые к брюху лапы отливали оранжевым, будто покрытые позолотой. Птица выглядела яркой, словно попугай на базаре, что вообще-то ничего странного, Олегу медведь наступил на чуйстве вкуса. Мрак догнал, спросил ядовито:
— К чему такой маскарад? Думаешь, от нас прячутся?
— Мне показалось, — пробормотал Олег, — что вся планета такая… яркая. Мы должны быть под стать.
— Пусть она будет под стать мне, — возразил Мрак.
— Человек — царь и мера всех вещей!
Он взмыл, Олег послушно потащился за ним в верхние слои атмосферы. Когда и перистые облака остались далеко внизу, Мрак указал на ближайшую звезду, Олег рассчитывал промчаться, вернее, проползти досветовым или сверхсветовым ходом, надо кое-что обдумать, но Мрак посмотрел так, что Олег сказал торопливо:
— Да-да, сейчас…
На этот раз Мрак даже в утробе Вселенной чувствовал радостный трепет и нетерпение. Едва вынырнули на поверхность, он огляделся, заорал:
— Вон там планета!… Вон-вон!
Солнце, голубой гигант, окружило себя целой вереницей планет, причем пять из них держались на одной орбите, не догоняя и не отставая одна от другой, словно вклеенные в прозрачный стеклянный лист. Олег догнал ближайшую, Мраку снова показалось, что уже видел подобное: те же пропорции суши и воды, масса зелени, чистая ухоженная планета, похожая не то на райский сад, не то на тщательно спланированное творение дизайнера.
Не атмосфера, вспомнил Олег слова Мрака, а воздух. Настоящий воздух, что свистит в ушах, забивает дыхание, наполняет легкие. А внизу под этой атмосферой или подушкой из чистейшего воздуха шелестят верхушки деревьев, по лугам скачут кузнечики и носятся шмели, порхают бабочки…
Они облетели ее тоже трижды, перескочили на вторую, а затем и на третью. Все три выглядели, как будто господь бог только что создал эти сады… на всю планету сады, а сам то ли уснул где-то в уголке, то ли прикинулся невидимым.
— Или отправился перестраивать следующую, — сказал Олег.
— Что?
— Да это я так, своим мыслям.
Четвертую облетели наспех, уже догадываясь, что под сверкающей скорлупой воздушной оболочки. На всякий случай все же побывали на всех материках, а их около сотни. Олег замыкался в себе все больше и больше. Мрак хмурился, он же первый не выдержал:
— Ну, какие-то выводы уже сделал?
— Рано, — ответил Олег.
— А вот я уже сделал!
— Какие?
— Только дурак не заметит, что эта планета и предыдущая — как две капли воды! Более того, та первая, что под зеленой звездой, точно такая же. Да не просто похожа, а сделана по одному плану. Можно сказать, под копирку.
Олег помолчал, Мраку почудилось разочарование, потом буркнул:
— Разве это выводы?
— А что?
— Всего лишь констатация факта. Но почему так… Или более важное: где таинственные жители этих планет?
У следующего солнца оказалось три планеты. Все три опять же — райские кущи. Олег озадачивался все больше, Мрак темнел лицом, щупал на поясе секиру, но там не оказывалось даже бластера. Он темнел еще, хмурился, брови как сошлись на переносице, так и остались сомкнутыми, словно сцепились и не могут разомкнуться.
— Не ндравится мне это, — повторял он.
— Ох, не ндравится…
— Почему, Мрак? — повторял Олег, но голос его звучал неубедительно, заискивающе.
— Почему не нравится? Ведь это же райский сад на всю планету!… Что тут плохого?
— А то и плохо, — бухал Мрак, как будто бил молотом по наковальне.
— Три планеты!… Как если бы Венера, Земля и Марс. Они и по размерам схожи, и на таком же расстоянии. Но ты ж видел, какой ад на Венере, какая могила на Марсе… Как будто Венере еще сто миллионов лет до самой простой травы, а на Марсе, наоборот, сто миллионов после того, как последняя былинка высохла… Но здесь все три планеты цветут!… Все от солнца получают энергии кто мешок, а кто щепотку, но — цветут!…
Олег сказал тоскливо:
— Мрак, это дело разума, кто спорит?… Я только, как и ты, не понимаю, зачем это. Ведь все делается для людей… ну, для людей. Но где они?
Еще двое суток прыгали от звезды к звезде, углубляясь в Шар все дальше. Те звезды, где планет не оказывалось, Олег пропускал, но вот уже седьмая звезда, восьмая, девятая, вокруг которых планеты-сады!… Мрак рычал от бешенства и такого расточительства, ведь на Земле целый миллиард голодает, три миллиарда живут черт-те на каких холодных островах, где, кроме тюленей или страусов, вообще никаких пингвинов, а здесь сады и теплые моря с полосками пляжа, где песок ну просто хоть анусом ешь, такой сахарный, белый, хрустящий, трава сочная