– Пустяки, – пробормотала Полетт, хотя тогдашнее предложение Франко прокатиться с ним вокруг света казалось ей унизительным и мерзким. Он говорил ей, что она будет иметь все, что сердце пожелает. Что, к несчастью, он не собирается «жениться либо вступать в серьезные взаимоотношения», что, увы, «подобные связи не длятся вечно», но он обещает, что она «сможет прекрасно провести время».
Но если подобные слова не рассматривать как предложение стать походной шлюхой, то как же это назвать? Это станет окончательным доказательством ее грехопадения. Франко не любил ее, не уважал, но… хотел…
Полетт слушала, как он включает в ванной душ, и мучилась тем, что желание медленно покидает ее неудовлетворенное тело. Что ж, теперь она знала. Знала, что столь же уязвима, как того и боялась. И Франко доказал, что был прав, горько размышляла Полетт, испытывая отвращение к самой себе. Она тоже хотела его, хотела страстно, вероятно так же, как наркоман жаждет свою дозу, зная, что это опасно, что он разрушает себя, но не может побороть своего пристрастия. И за то, что Франко заставил ее признать реальность, Полетт ненавидела его еще больше. Следующие три месяца станут для нее дорогой в ад с билетом в один конец.
Получасом позже, после того как, позвонив доктору Марплу, Полетт узнала, что отец провел спокойную ночь, она встретилась за завтраком с Франко. Переодевшись в серебристо-серые вельветовые брюки и свободный зеленый свитер, она двигалась по гостиной, с яростью ловя на себе его критические взгляды.
– Сегодня мы отправимся в Лондон и купим тебе несколько новых костюмов и обручальное кольцо, – сухо проговорил он. – В среду полетим на Барбадос…
– Барбадос? – повторила Полетт, теряя часть своего тщательно выпестованного безразличия. – Так, значит, там живет твой отец?
Франко проигнорировал ее вопрос.
– У тебя осталось три дня, чтобы завершить здесь свои дела.
– А как же моя работа? – внезапно заявила она.
– Твоя работа? – вскинул брови Франко.
– Я служу секретарем-референтом. А сейчас я в отпуске, потому что мой босс отдыхает, – нехотя призналась она, прикусив губу. – Маловероятно, что он отпустит меня на три месяца…
– Скажи ему, что нашла более выгодную и интересную работу.
– Я понимаю, тебе абсолютно наплевать, что я потеряю работу, но…
Бесстрастные медовые глаза застыли на ее разгневанном лице.
– Когда все закончится, ты можешь получить новую должность в любой из моих компаний.
Полетт угнетало его полное внешнее безразличие. «В бизнесе нет сантиментов», – как-то сказал Франко. Холодное пугающее ощущение, возникшее где-то в груди, лишило ее аппетита.
– Нет уж, спасибо, – отрывисто ответила Полетт. – Я сама позабочусь о своем будущем.
Зазвонил телефон, и Франко быстро поднялся.
Полетт обнаружила, как глаза ее, не подчиняясь рассудку, напряженно следят за ним. Франко был одет в серый безукоризненно сидящий на нем костюм, видимо, баснословно дорогой. Полетт презирала себя за то, что не может отвести взгляда от этого мужчины, но поделать с собой ничего не могла.
Что она творит? Она ведь словно нарочито выплескивает наружу темные стороны своего характера, а те коварно захватывают ее в свои сети. Дрожащей рукой Полетт налила себе еще чашку кофе, подавленная тем, что рассудок перестал ей подчиняться. Пора уже научиться контролировать себя… Но возможно ли это, когда Франко держит все нити в своих руках? На лбу ее выступила испарина.
Слуга провел Полетт в роскошно обставленную спальню огромной лондонской квартиры Франко Беллини. Он появился еще несколько раз, нагруженный дневными покупками, и предложил распаковать их для нее. Она покраснела, поблагодарила, но отказалась от его услуг и, как только он исчез, заперла дверь.
До сегодняшнего дня она и не подозревала, что поход по магазинам готового платья может доставить столько стыда… Он таскал ее за собою, заставлял напяливать и снимать любую вещь, которая хотя бы случайно привлекала его внимание, и требовал, чтобы она, словно наложница, демонстрировала ему для оценки то, чего она сама никогда не надела бы на себя.
На пальце ее сияло новое обручальное кольцо с таким огромным бриллиантом, что тот буквально оттягивал ей руку. У нее появились бриллиантовые же серьги и изящные золотые часики, которые, несомненно, стоили несколько тысяч фунтов, однако столь нескромные сведения, как цена, ни разу не были сообщены в ее присутствии.
– А может, заодно купим и кандалы? – спросила Полетт с сарказмом.
Но Франко нашел данную мысль вполне достойной внимания. Горячие золотистые глаза оценивающе устремились на нее, выразительные губы чувственно изогнулись.
– Пожалуй, я сам подберу тебе золотые кандалы нужного размера, – промурлыкал он бархатным голосом.
Да, тяжело шутить с этим мужчиной.
– Нынче вечером мы обедаем вместе, – сообщил он ей тоном, не допускающим возражений, когда лимузин остановился возле его лондонской квартиры. Она не стала спорить, устав от препирательств…
Полутора часами позже Полетт с усмешкой разглядывала свое отражение в зеркале. Ничего не скажешь, голубое, словно сапфир, платье чудесным образом облегало ее стройную фигуру, подчеркивая пленительный изгиб бедер. Платье словно кричало: «Обрати на меня внимание!». Но Полетт не привыкла быть в центре внимания, предпочитая спортивный стиль в одежде.
Но ты ведь должна сыграть эту роль, лишний раз напоминала она себе и, горько усмехнувшись, взглянула на кричаще дорогое кольцо. Если ей удастся доказать Франко, что роль вполне ей удается, быть может, он не будет столь настойчиво завлекать ее в постель? Внутренний голос твердил, что все ее ухищрения лишь борьба с ветряными мельницами, но она, тем не менее, не собиралась так легко сдаваться.
Равно как и Франко. Непроизвольно она припомнила его страстные преследования шестилетней давности…
Франко настоял тогда, что лично привезет ее домой из клиники. Он уже без согласия самой Полетт уведомил о несчастье ее родителей. Отец приветствовал мистера Беллини как избавителя дочери из лап смерти, а обычное выражение скуки на лице матери испарилось, едва лишь она увидела столь интересного мужчину в своем доме.
Франко остался обедать, он обсуждал с отцом какие-то деловые проблемы, а мать не преминула намекнуть, что встреча молодых людей не случайна и стоило бы подумать о чем-то более серьезном.
Франко усмехнулся.
– Слишком уж молода Полетт…
– Да, да, – сразу же согласилась Линда, тем самым давая понять, что не слишком-то довольна ее отношениями с Армандом Трампом.
Позже мать заглянула к ней в комнату.
– Ну-ну-ну, – шаловливо произнесла она. – Вот ты и подцепила себе миллионера. Не будь дурочкой, не упусти его.
– Никого я себе не искала! – раздраженно ответила Полетт.