Она возмутилась:
– Тебя это не касается.
Он буркнул:
– Ну, дело твое. Мне-то что.
Татьяна поставила все пятьсот разом. Она нисколько не сомневалась в том, что крупье подыграет ей, сдаст «блэк джек», то есть по-нашему, по-простому – «очко» или «двадцать одно». Это ей еще Том объяснял – когда они единственный раз были с ним в казино в Анган-ле-Бене. Впрочем, на этом ее познания о «блэк джеке» исчерпывались. Незачем было знать. Никто ведь не мог подумать, что когда-нибудь ей придется рекламировать не корм для кошек в своем агентстве, а всякую азартную дрянь.
Выпал «блэк джек».
– Вот видишь! – радостно вскричала она, получая свой выигрыш – семьсот пятьдесят долларов – и кидая крупье сто долларов «на чай».
Иван завистливо посмотрел на нее:
– Везет же некоторым. – Я просто ставлю нормально, – оскорбленно сказала Татьяна. – А ты все мелочишься.
Иван резко вскочил со стула и закричал:
– Менеджер! Где менеджер!
Менеджер тут же подскочил:
– Какие-то проблемы?
Иван рявкнул:
– Да, проблемы. Уберите ее от меня! Только мешает. Каркает под руку! Разводит на бабки.
Таня молча встала, кинув на него уничтожающий взгляд, и вышла из комнаты.
За дверью ее по традиции ждал Олег Олегович. Она сердито посмотрела на него:
– Кого вы, черт возьми, мне подсунули? Столько возни – а заработала двадцать баксов!
Олегов бесстрастно ответил:
– А ваш выигрыш на «блэк джеке»? Можете оставить его себе.
Она по-прежнему сердилась:
– Вот спасибо, облагодетельствовали… Тоже мне – серьезное заведение. Нашли себе клиентика, ничего не скажешь…
– Да, случай трудный, – согласился с ней Олег Олегович. Он напряженно о чем-то думал. «Неужто что-то заподозрил?» – мелькнуло у Татьяны.
– Вот что, Танечка… – Олегов неожиданно улыбнулся. Улыбка ему шла не больше, чем голодному удаву. – Вы молодец. Сделали все, что могли. Сейчас вас отвезут домой…
Из игрового зала пулей вылетел менеджер и бросился к Олегу Олеговичу. Не стесняясь Татьяны («Меня, видимо, уже считают своей!»), он сказал:
– Там этот… совсем разбушевался. Требует директора.
– Скажи – сейчас будет ему директор, – жестко сказал Олегов.
* * *
«Все, хватит. А то совсем доведу мамочку», – решительно сказала себе Татьяна. Часы показывали два часа ночи. Иван у себя дома так и не появился. Татьяна разговаривала с его мамой каждые полчаса. Поначалу та была сама вежливость: «Ванечка будет позже. Обязательно ему перезвоните». Однако после двенадцати ее тон изменился. Мама Коломийцева принялась подозрительно выспрашивать Татьяну, откуда она знает Ивана и почему так упорно ему названивает. Таня ловко уворачивалась от наводящих вопросов: «Так, однокурсница… Хочу пригласить его на встречу выпускников». Хорошо, что бдительная мамаша не стала выспрашивать у нее название Ваниного факультета и его институтскую специальность. Тут бы Татьяна точно поплыла. Но, похоже, мама и сама не многое знала об институте, который закончил ее сын.
К началу третьего ночи Татьяна совсем извелась. Пустая квартира, дождь за окном, бесконечный одинокий чай на кухне. Рука так и тянулась к телефонной трубке – в очередной раз набрать телефон Ивана.
По телевизору показывали «Клубничный десерт» – трое прелестниц, свернувшихся в скользкий клубок, развлекали друг друга у кромки бассейна. Остальные программы уже спали. Татьяна сердито отшвырнула пульт. Половина третьего. Позвонить еще раз? И опять нарваться на взволнованную маму Ивана? Нет уж, спасибо. Позвонить собственной маме – в такое-то время! – и напугать ее до полусмерти?
Ей было тоскливо и безумно одиноко.
Она решительно подошла к телефону и набрала номер ранчо Тома. В Америке сейчас половина пятого вечера. Том должен сидеть в офисе и работать над своим романом. Пусть хоть он ее утешит и поддержит…
Соединение произошло мгновенно. Трубку сняли тоже быстро. Ей ответил вальяжный женский голос:
– Хэллоу?
– Могу я поговорить с Томом?
– О, с Томом… – женщина запнулась. – Увы, нет. Томми, – дамочка произнесла уменьшительное имя с подчеркнутой фамильярностью, – отсутствует. Он поехал за покупками. Сегодня у нас прием…
«Черт, что я – английский забыла? – озадаченно подумала Таня. – Что эта баба несет? Какой прием в будний день? И вообще – что она делает на нашем ранчо?»
Татьяна рявкнула:
– А кто вы вообще такая?
Дамочка хихикнула:
– Вы меня не дослушали… Я говорю, что у нас сегодня прием в честь того, что мы снова вместе… А меня зовут Марша. Я – его жена. А вы, наверно, та самая Танья? Из Москвы?
– Нет, из Сибири.
– О, как холодно! – насмешливо пропела дама.
– Желаю хорошо повеселиться. – Татьяна приложила все усилия, чтобы ее голос прозвучал максимально равнодушно.
Она поспешно положила трубку.
Отошла к окну. Посмотрела на свое отражение в темном стекле.
Одинокая. Всклокоченная, никому не нужная… Она разрыдалась. Слезы текли в три ручья. Таня ничком бросилась на диван и принялась колотить кулачком подушку. И не было никого в целом свете, кто мог бы ее утешить – ее, которая еще так недавно была красива, победительна, богата…
Вот и все.
Прощай, Том. И если навсегда, то навсегда прощай. Все случилось, как ты и боялся: русская мафия все-таки добралась до нас… Прощай…
Дурным голосом заверещал дверной звонок.
Часы показывали три часа ночи.
Не вытирая слез, Таня, как была в махровом халате, распахнула дверь. Она не спросила «кто там» – ей почему-то было все равно… Пусть – убийцы, пусть – бандиты. Она теперь все равно никому не нужна…
На пороге, устало прислонившись к дверному косяку, стоял Иван. Он выглядел смертельно усталым, но силился улыбаться:
– Эй, мне тут чаю дадут?
Таня ошарашено отступила в глубь коридора.
– Ванечка, ты?!!
Он быстро вошел в квартиру и запер за собой дверь:
– «Хвоста» вроде не было… Я проверял.
Таня силилась сказать что-то – но не могла. Душили слезы. Иван шагнул к ней, сжал в объятиях:
– Ну что ты, что… моя девочка.
Она опять расплакалась и выдавила:
– Т-тебя т-там мама ищет…
– Уже не ищет. Меня доставили прямо до ее подъезда. Кстати, это ты – моя однокурсница? И когда же у нас встреча выпускников?