–Хорошо, договорились. Где?
* * *
В понедельник женщины встречаются. Но они не замечают – ведь они совсем не разведчицы, что их рандеву происходит под контролем.
– Я тебя прошу, Аллочка, это очень важно: спрячь эту запись, никому ее не показывай. Никому о ней не говори. Через пять дней выйдет моя статья, основанная на этой пленке. А изображение я отдам в Си-эн-эн или Рейтер. Но если… Если до этого со мной вдруг что случится… И я не успею этого сделать… Тогда ты должна будешь отвезти флешку в мою редакцию. И отдать ее лично главному… И тогда – будь осторожна. Это – правда бомба.
– Что там изображено?
– Лучше тебе не знать.
– Все равно же, когда выйдет твоя статья, я узнаю.
– Там в весьма неприглядном виде изображен один из северокавказских руководителей.
– Да, Анечка, какая же у тебя опасная работа…
–Зато интересная и полезная.
Однако люди Марата пишут разговор женщин и отслеживают каждое их движение. Они видят: передача состоялась. Вержбицкая отдала Алле флешку – очевидно, с той самой записью.
Теперь участь Аллы решена. Охота начинается и за ней тоже.
* * *
Но Алла вдобавок затевает собственную игру. Она любопытна, как все женщины.
И после встречи с Вержбицкой она, заполучив флешку с записью, отправляется к себе домой на улицу Радужную. (Об этом свидетельствуют ее мобильные звонки из тех краев.)
Дома Алла Михайловна просматривает на своем компьютере запись Вержбицкой.
Она, конечно же, потрясена.
А когда первый шок проходит, она копирует содержимое флешки на жесткий диск собственного компьютера. А затем – переписывает запись на CD-диск. (Вчера ночью Иванушка подтвердил: и устройства соответствующие в компьютере у бабушки имелись, и навыки работы с ними.)
Похвальная предусмотрительность.
Во всяком случае, если бы не она, сейчас у Ходасевича никакого пространства для маневра не оставалось бы. И ни единого козыря – тоже.
Вечером в понедельник, возвратившись на дачу в Листвянку, Алла Михайловна (к удивлению Любочки) бросается перекапывать грядки. И в одну из них, спрятав предварительно в коробочку из-под чая, зарывает диск.
И сегодня утром Ходасевич находит его, а затем просматривает на компьютере у Ковригина.
Оригинал записи, флешку, полученную от Вержбицкой, пенсионерка всюду носит с собой. Надевает на тесемке на шею и таскает, не снимая, под одеждой.
В том, что флешка, скорее всего, постоянно при Алле, убеждаются и люди Марата. Они обыскивают квартиру пенсионерки. Изымают жесткий диск в компьютере. Затем негласно осматривают дачный домик пенсионерки (во вторник, когда две соседки отправляются на станцию за творогом) – и ничего не находят.
А время идет. Помимо Вержбицкой «эскадрону смерти» требуется теперь устранить Аллу и отыскать две (а возможно, даже и три) дубликата компромата.
И операцию против пенсионерки необходимо провести тихо – как можно тише. Не дай бог, что-то об исчезновении Долининой узнает Вержбицкая – она ведь тогда полезет в бутылку и может выстрелить своей пленкой раньше, чем намеревалась…
* * *
И тогда спешно разрабатывается спецоперация по ликвидации Долининой и изъятию у нее компромата.
В среду днем у Иванушки крадут телефон. Сильный ход – кого бабушка может любить крепче и безоглядней, чем внука!..
Убийцы выдвигаются в Листвянку. Там они из автомобиля, стоящего прямо на улице Советской, звонят с телефона Иванушки Алле.
Номер внука отпечатывается на определителе мобильника бабушки. Связь плохая, голос искажен, узнать его трудно, но слова, слова… Они звучат так, что не до рассуждений, и душевное волнение побеждает здравый смысл.
– Бабушка! Бабушка! Они схватили меня! Они хотят меня убить!..
И тут же трубку якобы перехватывает один из убийц.
– Алла Михайловна, если вы хотите, чтобы ваш внучок остался жив и невредим, немедленно выходите на Советскую. Да не забудьте захватить то, что передала вам Вержбицкая, – иначе и вам, и, главное, ему придется очень плохо!
Алла немедленно выскакивает из дому – не переодевшись, никому ничего не сказав и бросив ключи от дома под половичок. Как будто собирается скоро вернуться. И еще не понимает, что не вернется уже никогда.
Она сама садится в машину похитителей.
Наверно, номер авто зафиксировала чудо-память младшего бомжа – но что толку!.. У такого рода лимузинов номер может быть любым…
Никакого внука внутри машины нет.
Алла устраивает истерику.
Ее успокаивают и просят отдать флешку. По-прежнему угрожая расправой над внуком.
Ей ничего не остается делать, кроме как подчиниться.
А для того чтобы узнать наверняка, сделала ли пенсионерка с пленки копию – и, если да, то где она находится, – Алле вкалывают сыворотку правды. Вот он, след укола, у пенсионерки на руке…
Но возраст… Сердце…
Женщина не выдерживает укола. Она умирает, не успев ничего сказать похитителям…
Ее тело увозят по спецтрассе на Лосиный Остров – оперативной машине ничего не стоит миновать кордоны милиции – и засовывают в трубу под мостиком.
Правда, вот еще одна незадача: то, как пенсионерка садилась в машину, видел мальчик-таджик.
Через два дня приходится устранить и его – ведь самое главное, чтобы исчезновение пенсионерки не наделало шума, чтобы не насторожилась и не подняла волну Вержбицкая…
А на следующий день, в субботу, седьмого октября, убивают и журналистку…
* * *
– Грязная работа, – поморщился Ходасевич. – Слишком много смертей. Смертей совершенно невинных людей.
– Учить ты меня еще будешь, – хмыкнул Марат. – Лучше скажи, Ходасевич: эта старая овца Алла в самом деле сделала копию?
– Конечно, – усмехнулся полковник.
– И ты хочешь сказать, она у тебя.
– Именно.
– Так отдай ее мне.
– Прямо вот так взять и отдать?
– А почему нет?
– Потому что я рассчитываю кое-что получить за нее взамен.
– Что тебе надо, Ходасевич? Денег?
– Да ну что ты. У меня хорошая пенсия.
– Н-да? Врешь. Ну, ладно. Тогда чего?
– Понимаешь, Марат, хорошие люди попросили меня найти другого хорошего человека – Аллу Долинину. Ее – или ее убийц. Аллу я, увы, живой не нашел. А вот ее убийцам – и убийцам мальчика Бури – хотел бы воздать должное. Я, если помнишь, с младых ногтей любил выполнять все взятые на себя обязательства.