– Не хочешь – не надо. Сходим в супермаркет, за молодой.
– И нажарим на сливочном масле! – просияла Рита. – Знаешь, как я соскучилась! Пит-то – он ничего на сливочном не ест. А жареную картошку вообще не употребляет. Говорит, вредно.
– Ну, жарила бы себе самолично, – улыбнулась Наташа.
– Одной – неинтересно, – вздохнула сестра. – Да и Пит бухтит, что я детям дурной пример подаю… Слушай, я тебя вот о чем хотела спросить…
Рита бросила быстрый взгляд на водителя такси – не прислушивается ли тот к разговору? Но шоферу, похоже, было не до них – думал о своем, гнал как ненормальный и потряхивал головой в такт бравурной музычке, разрывавшей приемник. И тогда Маргарита тихо спросила:
– Натулик… Почему ты все-таки уехала на Мальдивы?
Разговор сменился слишком резко, и Наташа даже не поняла:
– Что значит – «почему»?
Но по напряженному взгляду сестры увидела: Маргарита ее ловит. Неумело, в меру своих средненьких мозгов. Явно надеется, что Наташа проговорится. И выдаст сестре сенсацию. Что-то отличное от официальной версии Наташиного бегства на далекие острова.
– Магазин… – начала Наталья.
Но Маргарита тут же ее перебила:
– Про твой магазин я все знаю. Крушение бизнеса, крушение иллюзий, ха! – Она презрительно скривила губы и назидательно закончила: – Только из-за такой ерунды все не бросают и в тмутаракань не бегут.
– Во-первых, Мальдивы – совсем не тмутаракань, – спокойно возразила Наташа. – Вон весь мир туда отдыхать едет. А во-вторых, что ты хочешь услышать? – Она проницательно взглянула на сестру. – Историю несчастной любви?
– Хотя бы, – не смутилась Маргарита.
Наталье вдруг стало смешно. Любовь – вот ведь ерунда! Какая может быть любовь в наше неуемное время? Можно подумать, у самой Ритки с Питом любовь. Или у Майи с Денисом – вон ругаются так, что за стенами в два кирпича слышно. А уж отец с мачехой, пусть им обоим земля будет пухом, – и вовсе «эталон» высоких отношений. Как сама Ритка и рассказала: у отца – любовница и, скорее всего, не одна, а Тамарка – проститутка в отставке…
– Нет, никакой несчастной любви у меня не было, – твердо сказала Наташа. – Но, в общем, ты права. Помимо магазина была еще одна история… Причиной ее, конечно, не назовешь. Но косвенно, врать не буду, она меня тоже подтолкнула к тому, чтобы убежать отсюда к чертовой бабушке.
– Ой, расскажи, расскажи! – обратилась в слух Рита.
– Могу рассказать. Только ты смеяться будешь.
– Я никогда не буду над тобой смеяться, – обиженно произнесла Маргарита.
И Наташа еще раз порадовалась тому, что у нее есть сестра. Самый близкий человек, родная кровь…
* * *
Наташа никогда не верила в магию. Ни в белую, ни в черную. Ни в колдуний, ни в шептуний. Не ходила к бабулькам и даже на картах ни разу в жизни не гадала. Про магический салон, правда, думала. Но только с утилитарной точки зрения – когда решала, каким именно бизнесом ей заняться – чтобы без огромных капиталовложений. Наталья тогда тщательно, как советовал отец и наставляли в институте, изучала рынок и обратила внимание, что объявлений о магических услугах полно во всех газетах. Судя по количеству, услугами колдунов пользовался едва ли не каждый второй москвич. «Может, и мне салон черной и белой магии открыть? – размышляла тогда Наталья. – А что: затраты минимальные, а емкость рынка огромная…»
Но, конечно, магический бизнес затевать не стала. Не потому, что сомневалась в коммерческом успехе, – колдуньей кто угодно может прикинуться и денежку стричь, – просто не по душе ей такой бизнес. Несерьезно и даже подло – наживаться на доверчивых и несчастных. Зато ее саму «колдуны» «развести» пытались не раз. Едва открылся «Настоящий» магазин и его координаты появились в справочниках, Наташу немедленно засыпали рекламой. Предлагали купить «талисманы на удачу в бизнесе», изгнать из помещения «негативную энергетику» и даже «совершить приворот на привлечение клиентов».
Колдовская реклама решительной Наташиной рукой отправлялась в мусорную корзину, магазин процветал, и все шло хорошо до тех пор, пока однажды…
…Погода в тот день была ужасной: сильнейший ветер с мелким дождем. А Ируся, новая продавщица, проявила ненужную инициативу: решила проветрить. Распахнула окно, а в этот момент кто-то из покупателей входную дверь отворял – в общем, так ветер махнул, что разлетелись и рекламные проспекты, и пакетики с травами, и даже бумажные упаковки с отрубями.
– Я хотела как лучше: ведь когда все время кондиционер включен, в помещении воздух застаивается! – оправдывалась потом Ируся.
– Да уж, избавилась от застоя, мало не покажется, – проворчала Наталья, оглядывая учиненный ветром погром. И постановила: – Ну, давай порядок наводить. Заодно и полы помоем – все равно народу никого, погодка адова…
– Хорошо, конечно, – вздохнула Ируся.
И поплелась в подсобку за шваброй.
– Мой давай как следует, – велела Наталья. – Во всех уголках. Начинаем отсюда, от стеллажей. Я подбираю все, что упало, а ты моешь.
Ируся снова вздохнула. А Наташа опустилась на колени – поднимать рассыпавшиеся пакетики с целебными травами. Травы покупали плохо, стояли они в самом дальнем углу, но ветер, негодяй, даже до них добрался… Наташа подняла несколько пакетиков разом – и вдруг нащупала меж ними какой-то плотный листок. Это, интересно, еще что?
Листочек оказался фотографией. Наташа рассмотрела ее – и не удержалась, вскрикнула.
– Что случилась, Наталья Борисовна? – тут же кинулась к ней Ируся.
Наталья не ответила. Она по-прежнему стояла на коленях и потрясенно рассматривала карточку. Свою собственную. Ее любимые черные джинсы, пушистый свитер, мягкие мокасины. Ее прическа, ее улыбка, ее нос. Ее лицо. А вместо глаз – две аккуратно выжженные дырочки…
– Ой… – выдохнула Ируся – она заглядывала хозяйке через плечо.
– Что же это такое… – растерянно пробормотала Наташа.
– Ой, – повторила Ируся. И запричитала: – Наталья Борисовна, да на вас порчу навели!
* * *
– Ну, как тебе? – спросила Наташа у сестры. – Смешно?
Такси приближалось к Москве.
– Пока нет, – серьезно ответила Рита. – И я даже знаю, чьих рук это дело.
– И чьих же? – удивилась Наташа.
– Вички, – безапелляционно отрезала сестра. – Отцовской домработницы.
– С чего ты взяла?
– А я позавчера в кухню прокралась. И видела, как она Тамаркину фотографию иголками колет. Прямо в глаза. И пришептывает что-то… Заговаривает. Значит, и тебя заговаривать пыталась. Гадина.
– Может, и гадина, – кивнула Наташа. – Да только Вика в моем магазине сроду не бывала… И вообще, не перебивай. Давай расскажу, что дальше было. Я, разумеется, мерзкую фотографию порвала. На Ирусю – цыкнула, а себе самой приказала: немедленно об этой пакости забыть. И забыла бы… – она вздохнула.