Александра отставила в сторону свои спагетти. Со звоном швырнула на тарелку приборы. Встала из-за стола. Направилась к выходу.
Когда она шествовала мимо нас, Ярослава – побледнела, я – инстинктивно прижала руки к животу со внезапно притихшим Пузожителем.
Но никаких действий со стороны рыжей мымры не последовало. Она лишь наградила нас цепким, будто у кобры, взглядом, и я почувствовала, как опасный холодок прокатился по всему моему телу.
Алена, молодой специалист, 216-й день
Сегодня ночью в отеле было на удивление тихо. Ни шагов в коридоре, ни разудалых песен под окнами. Только ветер печально в трубах подвывает да потрескивают, рассыхаясь, полы. Казалось бы, кайфуй себе под теплым одеялом да смотри любезно предоставленные Морфеем сны. Ан нет, заснуть не получалось никак. Уже и овцы в количестве тысячи штук пересчитаны, и про тяжелые руки-ноги я сто раз повторила, и стихи все, что помнила со школы, перечитала в уме…
Пузожителю тоже не спалось – сначала молотил, судя по силе ударов, ножонками, потом взялся попку мне под руку подставлять, а в завершение программы принялся икать. Так смешно, будто дятел в животе поселился: щелк!.. щелк!.. Щелк!
– Тебе-то хорошо! – обратилась я к малышу. – Сейчас напрыгаешься – днем будешь отсыпаться. А мне как уснуть?
Раньше-то я в такие ночи снотворным баловалась, а теперь, из-за беременности, даже корвалола нельзя…
Сынуля – неужели эмбриончики правда понимают, когда к ним обращаешься?! – на мгновение затих. А потом выдал такой скачок с разворотом, что его ответ я расшифровала так: «Привыкай, мамулечка! Вот появлюсь я на свет – так и вообще спать будет некогда».
Я вздохнула. Вроде кроха еще – последнее УЗИ показало, что в малыше всего-то полтора килограмма, – а с каким уже характером. Вот приспичило ему прыгать – и хоть ночь, хоть полночь, а терпи. Не иначе в маму пошел – шустрый, быстрый… И вредный. Ну и ладно. Вредным людям в современном мире живется куда легче, чем паинькам.
…Мысли снова перепрыгнули на ужин и на разговор с Ярославой. Как я ни пыталась – за пересчетом овец и чтением стихов – забыть нашу с ней болтовню, осадок все равно остался тягостный. И чего, спрашивается, я себя так по-дурацки повела?
Зачем, во-первых, вымолила, чтоб Ярослава выдала мне тайны рыжей Александры? Какой мне до нее интерес?.. Отдых, что ли, слишком монотонный, сплетен не хватает? И уж тем более зачем было устраивать шоу с гневными выкриками в адрес госпожи Клевенской?..
«В любом поступке должен быть какой-то смысл», – учит моя великая шефиня. И, будучи в офисе, я всегда стараюсь воздерживаться от бестолковых поступков. А здесь, на отдыхе, повела себя как полная идиотка. Какой вот был смысл в моих бестолковых действиях? Ну, рассказала мне Ярослава про подлюгу Александру, ну, и что теперь? И заснуть не могу – распереживалась из-за красочного рассказа да еще и врагиню себе нажила в лице этой Сашки. С нее, по-моему, вполне станется – подсыпать мне в чай если не яду, то по крайней мере пургену.
Младенец в животе снова трепыхнулся. И, мне показалось, произнес: «Вроде и взрослая ты, мамочка, а ведешь себя, как неразумное дитя».
– Верно, милый… – пробормотала я.
И, кряхтя, будто старая бабка, выползла из постели.
За окном уже начинало золотиться веселое зимнее солнце – значит, времени сейчас около восьми. Одеваться и мчаться на завтрак? Ох как не хочется… Да и глагол мчаться к моим нынешним возможностям совсем не подходит. Пока, через пень-колоду, оденусь, пока неспешно (ужасаясь бледнолицему и несчастному отражению в зеркале) умоюсь, пока подкрашусь, пока доплетусь до ресторана… Куда лучше – и полезней для организма – ограничиться фруктами (их в мой номер доставили целую корзину – директор отеля прогнулся за то, что я в его вотчине на труп наткнулась). Ну а кофе – невзирая на строгое объявление «КИПЯТИЛЬНИКАМИ НЕ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ! НАПИТКИ МОЖНО ЗАКАЗАТЬ У ГОРНИЧНОЙ!» – я прекрасно приготовлю сама. Знаем мы эти общественные напитки – ни крепости, ни сахара в достатке…
Так я и поступила. Вытащила со дна сумки верный, переживший десятки командировок кипятильник. Организовала себе кофеек – его я заваривала по собственному сценарию: половина обычного (для души), половина без кофеина (для здоровья). Ну и сахару целых четыре ложки – почему-то с началом беременности на сладкое стало тянуть просто катастрофически. Это, говорят, потому что жду мальчика – они все сластены.
Перетащила на прикроватную тумбочку корзину с фруктами, поставила туда же кофе и снова нырнула в постель. Сибаритство, конечно (эх, видели бы меня сейчас сослуживцы!), но, с другой стороны, когда еще придется отдохнуть? Что-то очень сильно я сомневаюсь, что младенец, когда родится, позволит мне неспешно смаковать кофеек, утопая в мягких подушках…
Барский завтрак (молодец директор отеля – вкусные фрукты прислал!) придал мне силы, и я решила: отправлюсь-ка я на прогулку! Долгую, полезную, по красивейшему зимнему лесу. Тем более что малыш наконец уснул, и, значит, не придется складываться чуть не пополам от его особенно резвых скачков.
Так я и поступила. Тепло оделась, выложила, чтобы никто от отдыха не отвлекал, из кармана куртки мобильный телефон и отправилась в лес.
Погодка была как на заказ: градусов пять мороза, яркое солнце, голубое, умытое вчерашним снегопадом небо. На еловых ветках танцуют веселые краснопузые снегири, снег разрисован прихотливыми заячьими следами… Эх, промчаться бы сейчас на лыжах!.. Вон как раз и горка подходящая – в меру крутая, с немаленьким трамплином. Как я всегда любила – вязаную шапку набекрень и хрусти себе по колкому снегу так быстро, что в ушах ветер свистит… А сейчас? Все, блин, в угоду будущему ребенку. Бреду по тропинке, переваливаюсь, будто утка. Шапка – меховая, сапоги – тяжеленные, из серии «прощай, молодость». (Это мне муж купил. А когда я возмутилась – зачем, мол, такое страхолюдство?! – назидательно объяснил: «Зато устойчивые и теплые. Значит, малыш будет в безопасности».)
И с работой так обидно получается – только карьера начала наконец задаваться, как – бац – и беременность! Я, конечно, обещала начальнице, что выйду, едва закончится декрет (то есть через два с половиной месяца после родов), только получится ли?.. Бабушки, конечно, помогут, с малышом посидят, но я ведь собираюсь его грудью кормить. А новорожденные детки, я читала, имеют привычку кушать каждые два-три часа. Ну и как, интересно, в таких условиях работать? Живи я в деревне, наверное бы, успевала – за полчаса сгонять домой и покормить. Но только я ведь имела счастье родиться и работать в Москве. И все у меня, как у миллионов москвичей, – офис в центре, на Пятницкой, квартира – на окраине, в Отрадном, и дорога занимает строго пятьдесят минут в один конец…
Так что придется, наверное, падать в ноги начальнице и проситься в отпуск по уходу за ребенком. На год как минимум, чтобы грудное вскармливание, строго по науке, все двенадцать месяцев вести. Вот будет тоска – круглые сутки сидеть в квартире! Кормить-пеленать-купать-стирать – и никаких событий! Никаких приключений! (Не считать же событиями визиты на детскую площадку или на молочную кухню?!) А если ребеночек, не дай, конечно, бог, родится больным?! Или заболеет, пока совсем маленький?!