– За что? – небрежно ухмыльнулся бизнесмен.
– Как – за что? За мою победу… – слегка растерялась она.
– Ну, если это вас утешит… – поморщился он.
– Утешит? – переспросила Татьяна.
– А, вы, наверное, еще не знаете, – прохладно произнес Дмитрий Николаевич. – Я, конечно, поздравляю вас с победой на конкурсе, но дело в том, что свой заказ из вашего рекламного агентства я отозвал.
– Как? Почему? – опешила Садовникова.
– Я привык, Татьяна, что на меня работают, – вздохнул он. – И если уж берутся за мой заказ, то отдаются ему целиком. Вначале вы произвели на меня крайне благоприятное впечатление. И особенно меня порадовало, что вы, творческий директор, обещали лично контролировать, как снимается мой ролик. Я вам поверил, на вас рассчитывал, но вместо этого вы отправились на конкурс красоты. А мой заказ бросили на произвол судьбы. Я разочарован. Извините… – Дмитрий Николаевич отстранил ее и побежал здороваться с мэром.
А Первая Красавица, в неудобной, скользкой короне, провожала его растерянным взглядом.
Черт, да ни один титул не стоит потери выгодного заказа! Да если бы она знала…
Но только история, как известно, сослагательного наклонения не имеет.
Какое счастье – после трех недель жизни напоказ, неуюта пансионата и гостиницы вернуться наконец домой! Остаться одной. Рухнуть в свою ванную – где уж наверняка не наберешься никаких блох и прочей казенной заразы. Развалиться в собственной, не продавленной сотнями тел постели. Выпить кофе из родной чашки с отбитой ручкой и логотипом МГУ… И, главное, не видеть и не слышать больше никаких девчонок-товарок, никаких злопыхательниц!
Первый день после победы Садовникова просто выдернула телефон из розетки и отлеживалась. На второй – включила телевизор и начала снимать трубку. А на третий – пришла в себя настолько, что согласилась принять Володю Чехова. Самое время выслушать, какая она молодец, как ловко справилась с заданием и прочая, прочая…
Куратор явился при полном параде: костюм, галстук, ослепительный блеск ботинок. С порога протянул ей букет – без фантазий, просто алые розы. Не без пафоса произнес:
– Поздравляю тебя, Татьяна. От всех и от себя лично – искренне поздравляю!
Кажется, он даже руку ей хотел протянуть. Крепкое рукопожатие боевых товарищей. Да в последний момент удержался, ограничился покровительственной улыбкой.
Таня внимательно посмотрела на Чехова. Удивительный человек. Как ни стараешься, а никак не удается ему в глаза заглянуть. Взгляд ускользает, прячется, уплывает… Если не присматриваться – обычный мужчина. Довольно симпатичный. А присмотришься – сразу поймешь, что комитетчик. Человек с двойным дном. Без моральных принципов.
Ну и ладно. И не с такими начальниками приходилось работать.
Татьяна широко улыбнулась и предложила:
– Могу, кстати, автограф дать. Если попросишь. Смотри, что мне выдали…
Садовникова небрежно протянула Володе стопку свежеотпечатанных фотографий – ими ее снабдили организаторы конкурса. На каждой – она. Счастливая, в соболином манто, корона слегка сбилась и сидит на голове смешной кепочкой. А снизу – гордая подпись: «Первая красавица-2000».
– Эффектно, – похвалил Володя.
А Татьяна призналась:
– Хоть и не мое это – в конкурсах красоты побеждать, а врать не буду: было приятно. Но я совсем не так себе жизнь первых красавиц представляла!
Хоть Таня никогда не считалась кралей-куколкой и называли ее всегда, с раннего детства, пацаном в юбке , а тоже иногда мечталось конкурс красоты выиграть. И почему-то представлялось: раз первая красавица – весь мир немедленно к твоим ногам упадает. Мерещилось: куча поклонников – они толпятся под окнами и поют серенады. Бриллианты – их без ограничений и безвозмездно дарят ювелирные фирмы. Вездесущие папарацци подстерегают каждый твой шаг…
А на деле судьба первой красавицы оказалась намного прозаичней. Безответно влюбленные появились, но все какие-то несерьезные. Один юноша прислал восторженный стих (прямо скажем, довольно бездарный), а молодой журналист из подмосковной газетки, страшно смущаясь, предложил вместе сходить в киношку и в боулинг.
Бизнюки же спонсоры, что крутились вокруг конкурса и наперебой обхаживали победительницу, делали предложения шикарней (уик-энд в Куршевеле или «передачу тебе на телике куплю, и неси там любую чушь, какую захочешь»), но, как деловые люди, требовали немедленной расплаты. То бишь – переезда в их элитные квартиры-особняки, «и чтоб только со мной». А Татьяне оно надо?
Бриллиантового дождя тоже не пролилось. Даже корону и ту отобрали. Пообещали выдавать на официальные мероприятия. Оказалось, что это – собственность конкурса и через год перейдет по наследству новой королеве… А Татьяне на память выдали копию – тоже блестящую, но вместо благородных каменьев усыпанную примитивными цирконами. Да что корона: купальник, в котором она победила, и тот потребовали вернуть! Под смехотворным предлогом, что его поместят в музей конкурса…
И многочисленные рекламные контракты, заветная мечта всех потенциальных красоток, оказались палкой о двух концах… Татьяне, королеве, по правилам конкурса, полагался эксклюзив – договор на год с известным модельным агентством. Добиться подобного контракта означало схватить жар-птицу за хвост – для любой начинающей фотомодели. Попадаешь в портфолио агентства, тебя всячески по всему миру продвигают…
Но Таня – не зря «старуха», житейский опыт немалый – с налету договор подписывать не стала. Взяла сначала почитать и даже знакомого юриста напрягла, чтоб насчет подводных камней просветил. И пришла в ужас. Да этот эксклюзив – фактически рабство! Езжай только туда, куда скажет агентство. Снимайся лишь в тех роликах, какие предложат. И даже изволь в случае возникновения производственной необходимости изменить форму прически и цвет волос, а также похудеть/поправиться до пятнадцати килограммов. Ничего себе, перспектива! А если от нее и правда потребуют побриться налысо и похудеть до сорока кэгэ?! Да ни за какие коврижки!
– В общем, Володя, получился нонсенс и скандал, – подытожила Садовникова. – Потому что послала я их. А эти, из агентства, когда поняли, что договор я не подпишу, такой крик подняли! Сначала говорили, что я счастья своего не понимаю, а теперь и вовсе грозятся, что короны лишат.
Чехов тонко усмехнулся:
– Ну, тут они пугают. Я немного в курсе. Подписывать подобный договор и правда положено, но вовсе не обязательно.
– А они говорят, что я престиж страны роняю, – вздохнула Татьяна.
– Как выражается молодежь, забей. Ты им ничего не должна. Отстанут, – поморщился Владимир. И со значением добавил: – Я обещаю.
– А всякие благотворительные визиты? – с надеждой спросила Таня. – Может, и от них меня отмажешь? А то завтра, например, мне нужно в онкологический центр ехать. Ты представляешь? Там больные, безнадежные, умирающие, а я буду перед ними своей глупой короной трясти…