– Да что ты затеял? – воскликнула она.
И он вдруг сделал такой долгожданный шаг ей навстречу… И Таня совсем уже была готова упасть в его объятия, как вдруг услышала:
– Я иду на очень рискованный шаг. И, боюсь, не смогу объяснить тебе зачем. Потому что ты все равно не поймешь. Я давно осознал: тебя все в этом мире устраивает. Ты успешная, молодая, легкая на подъем, свободно говоришь по-английски, разъезжаешь по миру, общаешься с интересными людьми…
– Особенно сейчас… – прошептала Татьяна.
– И тебя абсолютно не волнует, что где-то голодают и гибнут люди. Солдатня насилует девушек, стариков забивают прикладами, молодых швыряют в застенки…
Таня смотрела на него будто на чумного. Она совершенно искренне не понимала, о чем Ансар говорит. А он, вдруг сбавив пафос, задумчиво произнес:
– Мы проверяли тебя. Думали, что, возможно, перетянем на свою сторону…
– Да на чью сторону? На кого ты работаешь?! – Она по-прежнему не понимала.
– Я. Ни на кого. Не работаю, – раздельно произнес Ансар. – Только на самого себя. И я, лично я, просто больше не могу выносить, что миллионы мусульман в мире терпят страдания… Я обязан помочь им. И ты мне в этом поможешь.
– А мне-то что до твоих мусульман? – не подумав, фыркнула она.
И лишь после поняла, что сморозила жуткую бестактность. Пусть Ансар и не типичный – но тоже мусульманин.
Впрочем, укорять за опрометчивую фразу он ее не стал. Спокойно и грустно произнес:
– Я давно понял, что ты – махровая эгоистка. Помочь другим по зову души – это не твое. А влиянию – чтобы тебя подчинить – ты не поддаешься.
– Тоже проверяли? – усмехнулась она.
– Да, – без улыбки ответил Ансар. – Помнишь, на одном из рейсов? Тебя еще попросили передать пилоту конверт?..
– Твои штучки? – ахнула Татьяна.
Шейх молча кивнул.
– Ты меня пугаешь, – пробормотала Садовникова. – Тогда все-таки объясни: что тебе нужно?
Ансар же спокойно сказал:
– Мы хотим захватить самолет. Твой самолет.
Он умолк. Испытующе взглянул ей в глаза. У Тани внутри все дрожало, и беспечный тон давался нелегко, но она все же нашла в себе силы светски, будто они болтали на очередном приеме, поинтересоваться:
– Могу я узнать, с какой целью?
Ответом ей были искорки в его глазах и еще один крошечный, в сантиметр, шаг в ее сторону:
– Нам нужны – пассажиры. – Он жестко улыбнулся. – Если угодно – заложники. Видишь, я с тобой вполне откровенен. Таким образом мы докажем всему миру серьезность наших намерений. И сможем наконец диктовать свои условия.
– Ансар! Я никогда не поверю, что ты это всерьез. Заложники? Зачем?! Какие условия ты собираешься диктовать?! У тебя же все есть! Все, чего пожелаешь! И даже больше!
– У меня – да. А у моего народа – нет, – веско ответил он. – И я как патриот должен ему помочь.
– Патриот? Какая чушь! Да у тебя, по-моему, даже родины нет! – выпалила она.
И еле успела отпрыгнуть, потому что Ансар молнией метнулся к ней, размахнулся…
– Только посмей, – прошипела Татьяна.
И он сдержался, обмяк, опустил руку. И устало произнес:
– Извини. Твоим воспитанием действительно заниматься уже поздно. И угрожать тебе я тоже не буду. Я предлагаю тебе сделку. Мне нужно, чтобы ты пронесла на свой борт пластит и оружие. За эту услугу ты получишь пять миллионов долларов. Условия понятны?
– Да ты что, совсем за идиотку меня держишь? – вспылила она. – Думаешь, я допущу, чтобы ты захватывал наши самолеты?
– А почему нет? За пять-то миллионов? – цинично усмехнулся он.
– Хорошенького ты обо мне мнения…
– Ты женщина, – пожал плечами Ансар. – Не хуже и не лучше, чем остальные.
Одна из тех, кто крутится подле, ожидая подачку-бриллиант . Спасибо. Спасибо тебе, любимый. Она еле удержалась, чтобы не заплакать. А шейх вдруг сбавил тон до доверительного:
– Танечка… Если бы я тебя не любил – сказал бы только то, что сказал.
– Не поняла… – пробормотала она.
– Сказал бы: ты за вознаграждение в пять миллионов проносишь на борт оружие. Все.
– По-моему, именно это ты и предложил.
– Нет. Ты должна сделать, чтобы оружие оказалось на борту. В том месте, где я скажу. Но сама этим рейсом не лети. Заболей. Сбеги. Растворись. Все, что угодно. Ты не должна оказаться среди этих… – он слегка запнулся, – заложников.
– Какая трогательная забота!..
– Еще бы. Возможно неблагоприятное стечение обстоятельств. Возможно, ваше новое правительство не примет наших требований. Начнется штурм. Стрельба. Пожар. Я не хочу тобой рисковать.
– Спасибо тебе, дорогой, – саркастически протянула она. – А если я откажусь?
– Никогда не поверю, что ты откажешься от пяти миллионов долларов, – усмехнулся Ансар.
«От пяти миллионов, может, и нет, – мелькнуло у нее. – Но от заведомо проигрышного дела – однозначно».
Таня ни на секунду не сомневалась: соглашаться на подобную сделку нельзя. Ни в коем случае. Даже если отбросить соображения морального плана – что она подставляет пилотов, Кристинку и пусть вредных, но ни в чем не повинных пассажиров. А если кто-то из них погибнет?! Об этом даже подумать страшно… И потом: за несчастные пять миллионов на всю жизнь превратиться в изгоя? Ежедневно, ежечасно бояться, что тебя найдут? Обвинят?
Послать Ансара по-русски, на три буквы, – и дело с концом.
Хотя постойте. Она что – совсем дура?! Случилось то, о чем ее предупреждал Чехов. Ансар проявил свою подлинную суть. И, значит, надо соглашаться на все.
Чехов ведь ей не простит, если она от предложения Ансара просто откажется . И не узнает подробностей. И не предотвратит захват.
– Танечка… – До нее издалека, будто с другой планеты, донесся голос Ансара. – Пожалуйста, больше не кури.
– А, брось, – грустно усмехнулась она. – Разве тебе не все равно?..
Его глаза полыхнули:
– Ты – совершенна. И должна быть совершенна во всем. И я очень надеюсь, что, когда все закончится, мы обязательно еще встретимся. Под твоим новым именем.
– Буду с нетерпением ждать, – фыркнула Таня.
– Я приготовил для тебя чистые документы на чужое имя. Я думаю, тебе понравится быть Ванессой Беркли, новозеландской гражданкой. С пятью-то миллионами…
Таня вздохнула:
– А я, дура, и правда верила, что буду твоими личными стюардессами руководить. Ты ведь с самого начала все решил? Что я учусь и летаю лишь для того, чтобы участвовать в вашем теракте? Чтобы протащить оружие в самолет?! Но не проще ли было подкупить кого-нибудь из действующих стюардесс?