– Привет, – спокойно откликнулся Мишка. Деловито велел: – Надевай халат, будем пить кофе.
А мама руками всплеснула:
– Да какое ей сейчас кофе?.. Нельзя же, Мишенька, ты разве не знаешь?
Лена пораженно уставилась на мать.
Отчим скрипнул зубами и отвернулся к стене.
А Михаил виновато произнес:
– Извини, Леночка, что опередил. Ты, наверно, сама хотела маме сказать. Про внука.
– Ты что? – взорвалась она. – Обалдел?!
– Как ты разговариваешь с будущим мужем? – усмехнулся парень. И лукаво добавил: – А мы с твоими родителями как раз обсуждали, когда устраивать свадьбу. И где.
Лена бессильно опустилась на табуретку. Ну, Мишка! Ну, дает! А еще говорят, что парни, только заикнись им о ребенке, сразу в кусты, и хорошо, если деньжат на прощанье подкинут…
Ну не отвечать же отказом!
Тем более что и Мишка – парень просто обалденный. Пусть бедный, но все равно не сравнить ни с одним из ее прежних кавалеров.
…Со свадьбой решили подождать до июля – окончить нормально школу и тогда праздновать. Лена и радовалась, с одной стороны что за такого замечательного человека замуж пойдет, но и переживала тоже. Мишка, конечно, супер и от одного взгляда на него у нее сердце до сих пор замирает, но только как они жить-то будут? Ни профессии у обоих, ни денег, ни квартиры. Да еще и ребенок появится. Орать будет, писаться, капризничать. И фигуре конец придет, хотя Мишка и уверяет, что ей, спортсменке, восстановить прежнюю форму будет легче легкого.
Да и прежней жизни, яркой и беззаботной, было немного жаль. Это ж когда она теперь выберется в бар? Когда сможет позволить себе обновку?.. Услышит комплимент, наконец?.. Скоро ведь совсем растолстеет. Отечет. На лице пигментные пятна выступят, как у всех беременных… Спасибо, если кто пожалеет, в автобусе место уступит. Но восхищаться ею теперь станут не скоро. Или вообще уже никогда не будут. Потому что за девчонками, юными, длинноногими и веселыми, мужики бегают охотно. А вот мамаши, даже молодые, их совсем не интересуют…
Да и теперь, пока беременности еще не видно, впрок не нагуляешься. Мишка от нее ни на шаг не отходит – волнуется, бережет… Все кругом восхищаются, конечно, что совсем молодой мальчик таким серьезным и ответственным оказался, но ей-то до чего это надоело! Вечные Мишанины тревоги: не простудись, не оступись, не прыгай – вдруг маленькому навредишь?! И никакого, конечно, больше пива, и никакой сигареты… Жених даже просто в кафе покушать да на людей посмотреть ее водить перестал. Потому что, говорит, им теперь экономить надо, откладывать деньги к моменту, когда ребенок родится. Да и накурено в кафешках, дымно – беременным туда нельзя…
В общем, будь она уродиной какой-нибудь, лет за тридцать, наверно, только бы радовалась такой заботе. Но пока что новое состояние невесты, да еще и беременной, Лену изрядно раздражало.
И когда в начале июня пришла очередная телеграмма от Макарки, ее столичного поклонника, девушка впервые этому обрадовалась. Хоть в свет вырваться! В ресторанчике посидеть! Комплименты послушать – их бесцветный Макар всегда расточал щедро…
Наврала бдительному Мишане, что тетку проведать идет, а сама принарядилась и на встречу с московским гостем отправилась. Ох, до чего хорошо: уже забытый, беспечный, ресторанный шум! Влюбленные глаза поклонника! Огромный букет цветов!..
Лена даже раскисла. Обычно-то с Макаром она разговаривала резко, насмешливо (чтоб ненароком надежды не подать), а сегодня, будто благодарная девочка, опустила глаза. Пробормотала:
– Спасибо тебе… Ты – замечательный!
И тот совсем уж воспрянул: шампанское, осетрина, песню немедленно заказал – для самой красивой в мире девушки.
Лена плыла в его объятиях и глотала слезы. Что же за невезение! Ведь все, кто сейчас в ресторане, смогут прийти сюда и завтра, и через неделю, и всегда. И только ей сидеть взаперти в квартире. Есть отвратительную, но полезную ряженку. И с каждым днем все больше толстеть и дурнеть.
Даже Макар (а он себя, драгоценного, любил куда больше, чем самых прекрасных в мире девушек) почувствовал, что его спутницу что-то беспокоит. И, едва танец закончился, сразу спросил:
– У тебя что-то случилось?
Лена одним махом выпила свое шампанское. (Ну, и подумаешь, что нельзя – она же в последний раз!) И зло произнесла:
– Да. Случилось. Я жду ребенка.
И увидела в лице Макара неприкрытое разочарование.
Думала, он пенять начнет: что, мол, врала, будто девственница? И спрашивать, кто отец. Однако Макар лишь недоуменно пробормотал:
– Ребенка? Зачем?!.
– Ну, вышло так, – опустила голову Лена.
А тот сразу убрал из глаз весь заинтересованный блеск и равнодушно спросил:
– Чего аборт не сделала? Не успела?
– Не захотела, – буркнула она. – И вообще я замуж выхожу. Сразу после выпускного.
– Ты у нас еще и школьница?.. – хмыкнул Макар.
И Лена только сейчас вспомнила, что по легенде ей давно уже исполнилось восемнадцать…
– Ладно, Макар, прости меня, – вздохнула девушка. – Прости за все. Кругом я виновата и кругом дурочка… Только голову тебе зря морочила…
И встала.
Но он вдруг попросил:
– Сядь, пожалуйста. Не уходи…
И тепло, ласково улыбнулся.
– Ты разве не сердишься на меня? – удивилась Елена.
– Сержусь, – он положил ей на тарелку еще шашлыка, плеснул в бокал немного шампанского. И добавил: – Но ты все равно не уходи! Потому что… – и осекся.
А когда Лена вновь опустилась на стул, досадливо произнес:
– Ты сама-то хоть понимаешь, какую глупость сделала?..
– Да ладно, почему глупость? – вяло возразила она. – Что плохого: выйти замуж, родить ребенка?.. Ну, и подумаешь, что в восемнадцать! – И повторила Мишкины слова: – Зато ребенок вырастет – а я еще молодая буду!
– Да при чем здесь молодая, не молодая! – горячо произнес Макар. – Ты ж теперь уже навсегда себя в этом городишке похоронила! В хозяйстве, в пеленках… А могла бы, могла… – Он снова умолк. Безнадежно махнул рукой.
Лене было очень приятно слышать искреннюю грусть в его голосе. Она кокетливо, как в прежние, беспечные времена, улыбнулась:
– Могла бы – что?..
Макар охотно возобновил свою речь:
– Ты ведь красивая какая! И умная! И смелая!.. Да таких девушек – одна на миллион!.. Могла бы весь мир покорить – не то что Москву!
– Говори, говори еще!
– Да что теперь говорить?! Я-то хотел тебя с собой взять!.. В столицу. Карьеру бы сделать помог…
Во как.
Еще несколько месяцев назад Лена бы только посмеялась. Потому что считала: от столь бесцветного экземпляра ей никакой помощи не надо. Стошнит. Но сегодня слова Макара звучали для нее восхитительной, но немного траурной музыкой. Потому что все. Никогда ей теперь не добраться до Москвы и, конечно, не сделать там карьеры.