Четверка неохотно отступила, а Лешка плотоядно ухмыльнулся: не иначе как у Рваного Уха были свои счеты с Серым, ибо решение это отдавало последнего буквально на растерзание. Хоть Серый и был мужиком рослым, но Лешка мог одной рукой прихлопнуть его, как муху — Это понимала не только я — это понимали все.
Как видно, недругов, явных и тайных, . Серый имел предостаточно. Глубокое удовлетворение читалось на многих лицах, пока Алексей деловито молотил своего врага, вкладывая в это занятие всю душу. Да, затевая ссору. Серый свалял большого дурака.
Между тем избиение Лешке наскучило и захотелось эффектного финала. Он подтащил Серого к фонтану, столкнул в воду и, ухватив за шиворот, проволок пару кругов, то держа его голову под водой, то давая возможность отдышаться. Наконец он извлек его за шиворот, похлопал по щеке почти нежно и громогласно заявил:
— Я обещал тебя не убивать, я тебя не убил.
Совершив свой подвиг, Алексей спокойно сел за стол. Четверка подхватила вождя, переживая его унижение как свое собственное. По горящим глазам было ясно: врагов у Лешки прибавилось.
Но мне разом стало не до этого, когда в толпе любопытствующих я углядела невысокого рыжеватого блондина с дерзкой физиономией и хитрыми веселыми глазами. Вот он. Весельчак, болтун и Иуда. Эдичка. Мы обменялись взглядами, Эдичка улыбнулся, точно рад был, что мы наконец встретились. Я напряглась: неужели вот так, запросто, подойдет. Но Эдичка растворился в глубине зала, а потом и вовсе исчез.
Зато возле нашего стола появился Рваное Ухо.
— Давненько не виделись, — сказал он, протягивая руку Алексею. — С возвращением.
— Здорово, Мустафа, — улыбнулся тот, поднимаясь ему навстречу.
— В городе только о тебе и разговору. — Мустафа взял стул и сел, вытянув длинные ноги.
— А что говорят-то?
— Спорят, кто из вас кого вперед замочит.
— И какие у меня шансы? — усмехнулся Алексей.
— Нормальные. — Мустафа подергал сшитое ухо и нахмурился, вроде как загрустил о чем-то. — Серый сволота. И ты знаешь, и я знаю. Но два года — срок большой. Смотри, как бы в следующий раз тебя не вынесли отсюда вперед ногами. — Он похлопал Алексея по плечу и, слегка припадая на левую ногу, отправился восвояси.
— Чтоб я еще раз тебя послушала и из дома без гранаты вышла! — зло бросила я, а он усмехнулся:
— Эдичка был. И тебя видел.
— Что? — переспросила я, поразившись: как это он, занятый вышибанием мозгов у Серого, смог это заметить?
— Что слышала.
— Так мы для этого сюда явились?
— Может, и для этого. Подождем, посмотрим, что получится.
Ждать пришлось недолго. Мы, правда, успели спокойно поужинать, разглядывая публику и давая возможность желающим насмотреться на нас. Если «Восток» и был бандитским притоном, то слава его была преувеличена: посетители вели себя мирно, первым и последним проявлением буйного темперамента явилась Лешкина выходка. Я смогла расслабиться я даже отдохнуть, да еще, слава Богу, была избавлена от приготовления ужина: Алексей, опустошив на столе все тарелки, удовлетворенно откинулся на стуле и заявил, что наелся до отвала.
К часу ночи первые ласточки стали покидать гостеприимное гнездо, и Алексей решил, что нам пора.
Мы проследовали к стоянке, и тут началось. Лешка вдруг насторожился, повел головой, точно принюхиваясь, и шепнул мне:
— В случае чего, сразу ложись! Я перепугалась до смерти. В темных углах мерещились бесчисленные враги, а «восьмерка», как на грех, стояла довольно далеко от входа в ресторан, свет сюда едва пробивался. Шаги наши звучали чересчур громко, от каждого екало сердце. До машины мы добрались вполне благополучно, но, вместо того чтобы побыстрее забраться в кабину и укатить, Алексей присел, внимательно все осматривая. Даже асфальт удостоился его вниманмя.
— Ты чего? — переходя на шепот, спросила я,
— Как ты говоришь, береженого Бог бережет? Вот я и стараюсь.
— А ищешь чего?
— Бомбу.
Я слабо хрюкнула и затихла, Не обнаружив ничего подозpительного, Алексей открыл машину, а я быстренько забежала со своей стороны. Вот тут-то они и появились: три размытые тени бесшумно скользнули к нам. Я взвизгнула и сразу упала, помня, что говорил Алексей. Кто-то с разбега налетел на мои ноги, я заорала громче, а человек, успев выкрикнуть пару ругательств, грохнулся на спину в полный рост и обмяк. Еще бы: затылком он угодил на чугунную болванку, отмечавшую место соседнего автомобиля, в настоящий момент пустующее. Я охнула, поднялась и, убедившись, что этому уж точно не до меня, обрадовалась.
Из-за машины доносились звуки ударов, сопение и тихая матерщина. Я подпрыгнула, стараясь увидеть, что там происходит, и обо что-то споткнулась. «Что-то» оказалось пистолетом, который выронил тихо лежавший у моих ног парень. Я решила нарушить Лешкин приказ и принять в происходящем живое участие — с пистолетом в руке обогнула машину и рявкнула:
— Руки вверх!
В следующую секунду я оказалась на асфальте, сбитая с ног удирающим амба-лом. Однако повезло мне больше, чем хозяину пистолета: падала я довольно плавно, скользя по крылу чужой машины, и, если не считать ушибленного локтя, обошлось без увечий-
Убедившись, что цела, я поднялась и увидела, как Лешка впихивает третьего вяло сопротивляющегося парня на заднее сиденье нашей «восьмерки».
— Садись за руль, — бросил он мне. Я села и с трепетом душевным рванула со стоянки. Как ни странно, ничего похожего на погоню не наблюдалось. Парень рядом с Алексеем кашлял и отплевывался, время от времени слабо поскуливая.
— Ты мне, сволочь, нос сломал, — пожаловался он.
— Подумаешь, нос, — утешил Алексей. — Ночь долгая, у тебя еще все впереди — Сверни здесь, — сказал он мне.
Я свернула и запетляла по переулкам, по-прежнему не видя сзади ничего подозрительного.
— Тормозни, — скомандовал Алексей. Я нажала на тормоз, машина замерла. Алексей вышел и выволок упирающегося парня. Двадцать минут назад тот не желал садиться, теперь никак не хотел выходить. Лешка подло врезал ему по носу, парень взвыл и машину послушно покинул. Я тоже вышла. Алексей прижал бедолагу к машине, навалившись всей массой и держа его правую руку вытянутой, а дверь все еще была открыта. Я силилась отгадать, что он задумал. Парень соображал быстрее меня и задергался.
— Кто тебя послал? — спокойно спросил Алексей.