Мир вокруг прояснился, она увидела над собой озабоченные лица.
— Где я? Что случилось? — голос был слабым, как будто далеким. Да и чувствовала она себя так, словно только что вернулась из путешествия в другие миры. А может, так оно и было?
Никита помог ей сесть.
— Ты в порядке? — боязливо спросила Вика. Она стояла поодаль, жалась к стене. — Может, врача позвать?
— Не надо, — Настя устало покачала головой. — Мне уже лучше.
Она упорно избегала встречаться взглядом с Никитой.
— Я тебя провожу, хорошо? — пересилив себя, Вика подняла Настин рюкзак, но Никита сердито выхватил его.
— Ты? — удивилась Вика.
Парень, не ответив, молча закивал. Рот у старосты снова стал кривиться, а веки моментально покраснели. Тогда, гневно сверкнув глазами, Никита показал ей кулак и подтолкнул к выходу.
— Хорошо, я постараюсь больше не пла-а-а… — Вика метнулась к туалету, и оттуда донеслись ее жалобные всхлипывания и причитания. — Ой, мамочки! Ой, мамочки…
По дороге домой Настя и Никита, разумеется, не сказали друг другу ни слова. Парень проводил девочку до дверей квартиры и тут же ушел.
А Настя, не раздеваясь, метнулась в комнату. Нужно было как можно быстрее исправить то, что она натворила!
Она открыла дверь и замерла, пораженная открывшимся зрелищем. Оставленный на столе дневник был залит молоком, а Ерошка слизывал остатки со страниц.
Холодея от страха, Настя бросилась к книге, вгляделась… Сердце упало. Страница со словами заклинания была безнадежно испорчена. Чернила расплылись, на месте слов синели безобразные пятна.
Настя без сил опустилась на стул. «Господи, что же теперь будет!»
— Ой, мамочки! — прошептала она совсем как Вика недавно. — Ой, мамочки!
Никогда еще Никите не было так плохо. Он был не просто подавлен, а раздавлен тем, что случилось в школе. Это было необъяснимо, невероятно и не укладывалось ни в какие законы логики.
Придя домой, Никита схватил фонарик и заперся в ванной. Вот когда он пожалел, что не ввинтил лампочку! Можно было бы сделать это и сейчас, но не хотелось встречаться с мамой, пока он в таком странном состоянии. Он включил фонарик, приблизился к зеркалу и попытался сказать «Здравствуй, приятель». Но слова застревали где-то в горле, а с одеревеневших губ слетало только невнятное «З-з-з!». Никита предпринял еще несколько попыток — бесполезно. Это было так страшно, что он почувствовал слабость в коленках и чуть было сам не упал в обморок, как Абашина в школе.
При мыслях об Абашиной он поежился. Почему-то казалось, что случившееся как-то связано с ней, хотя этому не было ни доказательств, ни тем более объяснений. Ну превратилась в соляной столб как раз тогда, когда слова застыли у него на губах, ну грохнулась в обморок секундой позже… И все-таки в этом было что-то странное. Знаки, которые она чертила рукой… Воздух, который как будто сгустился вокруг нее и вибрировал, странный глубокий свет в глазах… Взгляд, который прожег насквозь, а потом остановился где-то внутри и запретил ему говорить.
Но это же полный бред! Такого не бывает! Случившемуся должно быть какое-то разумное объяснение, что-то вроде «стресс в результате нервной перегрузки» или «осложнение мигрени». Да! Так оно и есть — ведь у него перед самым происшествием ужасно болела голова. И, как всегда, дергалась. Не помогла даже выпитая утром таблетка. Но странно — в тот момент, когда его речь «застопорилась», голова перестала дергаться и болеть. Да-да, точно! Боль как рукой сняло. Значит, так все и было — «непорядок» в голове перешел на речь. Это и вправду самое обычное осложнение!
Никита воспрянул духом. Он даже улыбнулся сам себе в зеркале. А потом снова попробовал поздороваться.
— З-з-з… — слетело с губ. — З-з-з…
Улыбка медленно сползла с лица. Он только сейчас понял, чем чревато «осложнение». Он же не сможет теперь нормально говорить! Как же уроки? И что он скажет родителям?
Решение нашлось быстро. Схватив полотенце, Никита обмотал его вокруг лица, завязав на затылке большими «ушами».
А потом вышел из ванной.
— Что с тобой? — увидев его, встревожилась мама.
— З-з-з… — начал зудеть он, болезненно скривившись и закрыв щеку руками.
— Зуб? — догадалась мама.
Никита быстро закивал.
— Тогда сейчас же к врачу!
Никита испуганно замотал головой, а потом схватил ручку и написал на газете: «Завтра после марафона!»
— Хорошо, — поколебавшись, согласилась мама. — Но только если станет хуже, отправишься в поликлинику немедленно!
Нервно кивая, Никита проскользнул в свою комнату, закрыл дверь и перевел дух. А потом развязал полотенце и сел к компьютеру. Довольно быстро ему удалось забыться — слава богу, за компьютером не нужно разговаривать. К тому же наконец-то пришли ответы от друзей в связи с валентинкой. Перед ним на экране появились два списка — девчонок, у которых есть компьютеры, и тех, кто подключен к Интернету.
И начинались оба списка с фамилии Абашина…
Никита в сердцах кликнул мышкой, освобождая экран. Даже здесь нет спасения от этой девчонки!
Он вдруг почувствовал, что голова снова начала тяжелеть, в висках стрельнуло болью. Значит, приступ еще не прошел. Господи, как же все несправедливо. За что, за что ему такие мучения?
В это утро, как и накануне, Настя проснулась разбитой и с острым нежеланием идти в школу. Она бы так и сделала, но марафон… После вчерашнего нельзя было подвести парня еще и с этим! К тому же «фея» втайне надеялась, что немота Никиты пройдет сама собой… Мало ли что! Может, ее колдовство окажется слабым, ненастоящим…
— Я сегодня буду поздно, — предупредила она маму. — У меня интеллектуальный марафон.
— Правда? — во взгляде мамы появился интерес. — И как же ты туда попала?
— Меня пригласили в команду. Считают, что я вхожу в тройку самых умных в классе, — вяло соврала дочка.
— Поздравляю! Надеюсь, скоро это отразится на отметках.
— Мам! — вспомнила вдруг Настя. — Ты говорила, у тебя есть номер отцовского мобильника?
— Возьми, — мама протянула дочке бумажку. — Будешь звонить, узнай, как там малыш и не нужна ли помощь.
— Мамочка! Какая ты у меня молодец! — Настя бросилась маме на шею. Неужели мама и вправду простила отца? А может быть, случится чудо и они помирятся?
Мама ушла, когда Настя укладывала в рюкзак последние учебники. Ерошка, мяукнув, запрыгнул на подоконник, где со вчерашнего вечера сох прабабушкин дневник. Девочка посмотрела на испорченную книгу, и тут что-то словно подтолкнуло ее. Она подошла к окну, посмотрела на страницы… Чудеса! Слова, накануне превратившиеся в синие чернильные пятна, снова можно было прочесть… Настя лихорадочно пробежала строчки — вот оно, то место, которое она искала! Она схватила первую попавшуюся тетрадку, переписала символы и заклинание на заднюю сторону обложки и с легким сердцем побежала в школу.