— Ты чем это гремишь?
Настя вернулась с подносом, на котором дымились две чашки. Одну из них она поставила перед Никитой, другую придвинула себе.
— Буду лечиться! — сообщила она. — А у тебя обычный чай, так что пей, не бойся. Вот печенье, а вот варенье.
— Слушай, а ты сразу до этого додумалась? — Никита снова бережно разгладил листки и принюхался, почувствовав терпкий, странный аромат: в нем угадывалась смесь многих компонентов, и парень вспомнил вдруг магазин чая на Мясницкой, куда его в детстве часто брала бабушка.
— Сейчас расскажу, — Настя осторожно, чтобы не обжечься, сделала маленький глоток. Подержав жидкость во рту — то ли из желания распробовать, то ли из опасения, — она с некоторым усилием проглотила и несколько секунд сидела молча, прислушиваясь к себе. — Неплохо, — вынесла она вердикт и сделала следующий глоток — на этот раз смелее и увереннее. — Короче, начинать надо было со схемы.
Но Никита уже отвлекся — щекотавший нос запах притягивал и как-то странно волновал. Он отпил из своей чашки — самый обычный чай. Значит, аромат шел от напитка Насти.
— А мне можно попробовать такого, как у тебя? — спросил вдруг он.
— Тебе? — Настя удивленно взглянула на парня и некоторое время рассматривала его, как будто оценивая. — А ты уверен?
— Приятно пахнет, — храбрясь, объяснил свое желание Никита.
В глазах Насти вспыхнул странный огонек, она сходила на кухню и вернулась еще с одной чашкой.
— Угощайся! — поставив отвар перед Никитой, она уставилась на него с затаенным любопытством.
А тот почувствовал вдруг страх, но отказываться было поздно.
— Ты и вправду хочешь попробовать? — уловила его колебания Настя.
— А как же! — парень решительно взял чашку, отхлебнул и замер: вкус был жгуче-сладким, терпкий дух ударил в нос так сильно, что закружилась голова.
— Брр! Это что-то новомодное? — Никита с удивлением рассматривал густой маслянистый напиток темно-зеленого цвета.
— И да и нет, — уклончиво ответила Настя. — Настой по прабабушкиному рецепту. Отлично от простуды помогает!
— А ты меня не отравишь? — неловко хмыкнул гость и бросил на хозяйку быстрый взгляд, надеясь на ответную шутку.
Но нет, Настя была серьезна. Она держала чашку около лица, с наслаждением вдыхая аромат. И ответ ее прозвучал совсем не шутливо.
— Не знаю, — тихо сказала она. — Будем надеяться, что нет.
Преодолевая страх, Никита сделал еще глоток. На этот раз напиток показался не таким жгучим — пряное тепло обволокло горло, спустилось к груди.
— Неплохой коктейльчик! А что тут намешано? — Он не оставлял попыток свести все к игре.
— Ты точно хочешь знать? — испытующе посмотрела на него Настя. И снова ни в тоне ее, ни во взгляде не было игры, только какое-то жадное любопытство — так нетерпеливый экспериментатор смотрит на объект своих опытов.
Никиту охватила паника. Стало холодно, он поежился. Перед ним как будто приоткрылась дверь в другой мир, чужой, неуютный, неприветливый, откуда на него пахнуло тьмой… Он будто балансировал на краю, а потом его вдруг страстно потянуло узнать, что там дальше… С этими мыслями Никита в несколько глотков допил настой, со стуком поставил чашку на стол.
— Да, хочу, — как во сне промолвил он, глядя Насте прямо в глаза.
— А может, вначале задачу обсудим? — она словно испытывала его.
— Задачу потом. Сейчас давай про эту бурду, — настаивал он.
— Ладно. Основа — обычный зеленый чай. В книге написано — «настоящий китайский зеленый чай высшего качества», но я решила, что сойдет и наш. После того, как чай настоится, в него надо добавить: три листика Aquarium Aqiutirum, корень Silencia Zitratum, истолченные в порошок цветки Lijeria Obiozum.
— Это что, растения? — удивился Никита. — Надо же, никогда о таких не слышал! И где ты их взяла?
— Здесь, — Настя обвела рукой комнату. — Они растут вокруг тебя. Вот это, — она подошла к подоконнику, показала на маленькое приземистое деревце, нахально растопырившее ветви так, что они теснили другие цветы. — Это Aquarium Aquitirum, видишь, здесь не хватает трех листиков.
Никита подошел к Насте, наклонился, пригляделся. И действительно, на одной из веточек отсутствовали три мясистых глянцевых листочка.
— А вот это — Lijeria Obiozum, — продолжила экскурсию Настя. Теперь они стояли перед пышным растением с мелкими листиками, усыпанным яркими голубыми цветочками. — По-другому еще называется ведьмина травка. Чувствуешь, как пахнет? Слабее, чем фаленопсис, но тоже приятно!
Никита наклонился, понюхал — цветы источали пряный аромат, тот самый, который Никита уловил и в напитке.
— А вот это — Silencia Zitratum, — они повернулись к свисающей с потолка лиане. — Видишь, какие мощные воздушные корни. И крепкие! Я так мучилась, когда отрезала.
Стоя под лианами, Настя тряхнула головой, и волосы ее зацепились за один из воздушных корней. Она попыталась освободиться, но стало только хуже — теперь уже локоны запутались, а любая попытка пошевелиться вызывала резкую боль. Настя причитала, смеялась и все больше застревала в «джунглях».
— Вот противное растение! Очень капризное. И липкое! Вечно с ним какие-то проблемы. Ну! А ты чего стоишь? — прикрикнула она на Никиту. — Иди, помоги!
— Кто, я? — вдруг испугался Никита.
— А что, здесь есть кто-то еще? Не видишь, что ли, я сама не могу!
Парень робко ступил под густую завесу стеблей. Он осторожно коснулся Настиных волос, потянул за локон…
— Аккуратнее! Не дергай! — зашипела Настя, и у спасателя задрожали пальцы.
Никита принялся неловко распутывать колтун. Получалось плохо — едва он вытаскивал одну прядь, запутывалась другая. Настя то и дело вскрикивала и шипела.
— Так, ладно, все понятно, — не выдержала, наконец, она. — Бери ножницы! В нижнем ящике стола. А теперь режь! Да режь, тебе говорят, что ты трясешься?
— А что резать-то? Стебель? — Никита в растерянности щелкал ножницами.
— Да волосы же! Неужели непонятно? Просто отрежь ту прядь, которая запуталась!
— Тут много, — засомневался Никита. — Тебе прическу менять придется!
— Режь, тебе говорят! — рассердилась Настя. — Или я тебя самого на кусочки раскромсаю!
Никита покорно чикнул ножницами, отхватив, как ему показалось, совсем тоненькую прядь. Однако когда Настя выбралась из «зарослей», оказалось, что у нее появилась коротенькая челка. Обескураженная, она крутилась перед зеркалом, то и дело бросая свирепые взгляды на Никиту.
— Под самый корень обкарнал! Что я теперь буду делать?
— А что? По-моему, тебе идет! — попытался утешить ее невольный парикмахер. — Очень стильно! Так, значит, в той бурде, что мы пили, было и это зловредное растение? — неуклюже хотел он переменить тему разговора.