Замыслов (с увлечением). Она - талант! Отрежьте мне голову, если я ошибаюсь!
Суслов (усмехаясь). А вдруг придется отрезать? Совсем без головы неудобно... Ну, идем, Сергей!.. До свиданья, Варвара Михайловна. Честь имею... (Кланяется Замыслову.)
Басов (заглядывая в кабинет, где Влас разбирает бумаги). Так завтра к девяти утра вы все это перепишете, - могу надеяться?
Влас. Надейтесь... И да посетит вас бессонница, уважаемый патрон...
(Суслов и Басов уходят.)
Замыслов. И я пойду... Вашу ручку, патронесса.
Варвара Михайловна. Оставайтесь пить чай!
Замыслов. Если позволите, я приду потом. А сейчас - не могу! (Быстро уходит.)
Влас (являясь из кабинета). Варя! В этом доме будут пить чай?
Варвара Михаиловна. Позови Сашу. (Кладет ему руки на плечи.) Отчего ты такой измученный?
Влас (трется щекой об ее руку). Устал. С десяти до трех сидел в суде... С трех до семи бегал по городу... Шурочка!.. И не успел пообедать.
Варвара Михайловна. Письмоводитель... Это - ниже тебя, Влас!
Влас (дурачливо). Нужно стараться достигать высот и так далее... я знаю. Но, Варя! - примеры любя, беру трубочиста на крыше: конечно, залез он всех выше... а разве он выше себя?
Варвара Михайловна. Не дури! Почему ты не хочешь поискать другого труда... более полезного, более значительного?..
Влас (комически возмущаясь). Сударыня! Я принимаю хотя и косвенное, но напряженное участие в защите и охране священного института собственности а вы называете это бесполезным трудом! Какой разврат мысли!
Варвара Михайловна. Ты не хочешь говорить серьезно?..
(Саша входит.)
Влас (Саше). Многоуважаемая! Будьте великодушны, дайте чаю и закусить.
Саша. Сейчас подам. Котлет угодно?
Влас. И котлет и всего прочего, им подобного...Жду!
(Саша уходит.)
Влас (обнимает сестру за талию и ходит с нею по комнате). Ну, ты что?
Варвара Михайловна. Мне почему-то грустно, Власик! Знаешь... иногда, вдруг как-то... ни о чем не думая, всем существом почувствуешь себя точно в плену... Все кажется чужим... скрытно враждебным тебе... все такое не нужное никому... И все как-то несерьезно живут... Вот и ты... балагуришь... шутишь...
Влас (комически становясь перед нею в позу).
Не укоряй меня, мой друг,
За то, что часто я шучу:
Веселой шуткой мой недуг
Перед тобой я скрыть хочу...
Стихи собственной фабрикации и гораздо лучше стихов Калерии... Но я не буду читать их до конца: они аршин пять длиной... Дорогая сестра моя! Ты хочешь, чтобы я был серьезен? Так, вероятно, кривой хочет видеть всех ближних своих одноглазыми.
(Входит Саша с чайной посудой и ловко суетится около стола. Слышна трещотка ночного сторожа.)
Варвара Михайловна. Брось, Влас! Не надо болтать.
Влас. Хорошо - сказал он - и грустно замолчал. Н-да! Ты не великодушна, сестренка! Целый день я молчу, переписывая копии разных ябед и кляуз... естественно, что вечером мне хочется говорить... Варвара Михайловна. А мне вот хочется уйти куда-то, где живут простые, здоровые люди, где говорят другим языком и делают какое-то серьезное, большое, всем нужное дело... Ты понимаешь меня?..
Влас (задумчиво). Да... понимаю... Но - никуда ты не уйдешь, Варя!
Варвара Михайловна. А может быть, уйду. (Пауза. Саша вносит самовар.) Вероятно, завтра приедет Шалимов. ..
Влас (зевая). Не люблю я его последних писаний - пусто, скучно, вяло.
Варвара Михайловна. Я видела его однажды на вечере... я была гимназисткой тогда... Помню, он вышел на эстраду, такой крепкий, твердый... непокорные, густые волосы, лицо - открытое, смелое... лицо человека, который знает, что он любит и что ненавидит... знает свою силу... Я смотрела на него и дрожала от радости, что есть такие люди... Хорошо было! да! Помню, как энергично он встряхивал головой, его буйные волосы темным вихрем падали на лоб... и вдохновенные глаза его помню... Прошло шесть-семь - нет, уже восемь лет...
Влас. Ты мечтаешь о нем, как институтка о новом учителе. Берегись, сестра моя! Писатели, как я слыхал, большие мастера по части совращения женщин...
Варвара Михайловна. Это нехорошо, Влас, это - пошло!
Влас (просто, искренно). Ну, не сердись, Варя!
Варвара Михайловна. Ты пойми... я жду его... как весну! Мне нехорошо жить...
Влас. Я понимаю, понимаю. Мне самому нехорошо... совестно как-то жить... неловко... и не понимаешь, что же будет дальше?..
Варвара Михайловна. О да, Влас, да! Но зачем ты...
Влас. Паясничаю?.. Я не люблю, когда другие видят, что мне нехорошо...
Калерия (входит). Какая чудесная ночь! А вы сидите тут - и у вас пахнет угаром.
Влас (встряхиваясь). Мое почтение, Абстракция Васильевна!
Калерия. В лесу так тихо, задумчиво... славно! Луна - ласковая, тени густые и теплые... День никогда не может быть красивее ночи...
Влас (в тон ей). О да! Старушки всегда веселее, чем девушки, и раки летают быстрее, чем ласточки...
Калерия (садясь за стол). Вы ничего не понимаете! Варя, налей мне чаю... Никто не был у нас?
Влас (поучительно-дурачливо). Никто - не может быть или не быть... ибо никто - не существует.
Калерия. Пожалуйста, оставьте меня в покое.
(Влас молча кланяется ей и уходит в кабинет, перебирает там бумаги на столе. За окном вдали слышна трещотка ночного сторожа и тихий свист.)
Варвара Михайловна. К тебе приходила Юлия Филипповна...
Калерия. Ко мне? Ах, да... по поводу спектакля...
Варвара Михайловна. Ты была в лесу?
Калерия. Да. Я встретила Рюмина... он много говорил о тебе...
Варвара Михайловна. Что же он говорил?
Калерия. Ты знаешь...
(Пауза. Влас напевает что-то, гнусаво, негромко.)
Варвара Михайловна (вздыхая). Это очень печально.
Калерия. Для него?
Варвара Михайловна. Однажды он сказал мне, что любовь к женщине трагическая обязанность мужчины...
Калерия. Ты раньше относилась к нему иначе.