Она уже довольно долго пробиралась по сугробам, как вдруг впереди от ствола отделился темный силуэт.
– Ай! – вскрикнула Варя, шарахаясь в сторону.
– Ой! – ответила фигура, отскакивая в другую.
– Маняня? – дрожащим голосом спросила Варя.
– Она самая, – ответила темнота. – Книги принесла?
– Да. Как договаривались.
– Клади на пенек! – Похоже, Маняня была дочкой генерала. И голос у нее был грубоватый, резкий – «командный». Варе так и захотелось встать по стойке «смирно»! Но вместо этого она крикнула:
– А где мяч?
– Лови!
Круглый предмет неожиданно вылетел из темноты, и Варя едва успела увернуться. Ничего себе замашки у генеральской дочки!
– Ты чего? Неужели нельзя было нормально отдать? – сердито крикнула Варя.
Но темнота молчала. Только ветки шумели вокруг, да ветер щекотал разгоряченные щеки.
Мяч пришлось откапывать из-под снега. В темноте это совсем непросто, и Маняне, наверное, то и дело икалось от Вариных упоминаний.
А потом был обратный путь с мячом за спиной и мучительными размышлениями, как попасть домой. Неужели придется звонить в дверь и всех будить? Хорошенькое завершение первого дня новой жизни!
Возле дома она еще раз обошла березу – нет, этим путем теперь не вернуться. И это она, своими руками, отрезала себе путь к отступлению! Вернее, обломала.
Неожиданно послышался звук открываемого окна и голос Степки:
– Кто здесь?
– Степк, я это, я! – Варя едва сдержалась, чтобы не заорать от радости. – Можно к тебе? У меня береза сломалась!
– Ты?! Давай, лезь… А березу зачем сломала? И че ночью в парке делала?
– Гуляла, – объяснила Варя, спрыгивая с подоконника на пол.
Брат зевал и тер глаза. Услышав Варин ответ, так и подпрыгнул:
– Гуляла? Одна?!
– Ну. – Варя гордо вскинула голову.
– Растешь! – восхитился Степан. – Страшно было?
– Не-а, – соврала Варя. – А у меня для тебя сюрприз! – сообщила она, открывая рюкзак.
– Чего еще? – Степка снова зевнул и зажег настольную лампу.
– Лови! – крикнула Варя и на манер Маняни швырнула брату мяч. Даже при беглом осмотре стало ясно, что это – вещь. Гладкий, упругий, мягкая кожа, сшитая шестригранниками, – если бы она была футболистом, лучшего подарка и не пожелала бы!
– Да это же… Это же Викинг! Самый настоящий! – заорал Степка, и Варя с облегчением перевела дух.
Последующие минуты брат носился по комнате с мячом в руках и радостно вскрикивал:
– Это мне? Это и вправду мне?
– Тебе, тебе. – Варя довольно улыбалась. Пять баллов, Дурандина! Еще одно прямое попадание.
– Но я же… Я мечтал как раз о таком! Деньги копил! Откуда взяла?
– Нашла. В снегу, – загадочно отвечала Варя.
Наконец брат выдохся и со счастливой улыбкой рухнул на кровать.
– Я с ним сегодня буду спать! И вообще всегда! – Он все еще прижимал мяч к себе.
– Ну, наверное, после футбола не надо бы, – усомнилась Варя. – Он же грязный будет.
– Я его мыть буду! После каждой игры!
Брат был похож на девочку, получившую новую куклу. Варя не удивилась бы, если бы он надел на мяч косыночку и завернул в одеяльце.
Но одним камнем на душе стало меньше: отношения с братом восстановлены.
Экстремальная прогулка, как ни странно, прошла без последствий, и в воскресенье Варя проснулась свежая как огурчик. Снизу раздавался стук мяча – как видно, Степка уже приступил к тренировкам. Потом донесся звон бьющейся посуды – очевидно, испытание нового мяча шло полным ходом…
Захотелось посмотреть, но у Вари были и другие заботы.
«Даш, когда сочинение по Тургеневу?» – отстучала она, заставив себя забыть о постороннем.
Ответ пришел через час.
«Завтра. А ты че, не ложилась? Как вчера с Маняней?»
Варя, успевшая до эсэмэски сделать зарядку и позавтракать, нахмурилась. Завтра сочинение! А она еще не прочитала роман! И даже не уверена, есть ли он у них дома…
«Даш, СПС, вс ОК, подр пот», – на бегу бросила она и ворвалась на кухню с криком:
– Мама, папа, это срочно!!! У нас есть Тургенев? Мне позарез нужны «Отцы и дети»!
Стало ясно, что это воскресенье родители запомнят надолго: позабыв на радостях о завтраке, оба вскочили и забегали между книжными шкафами.
Книга нашлась и даже в двух экземплярах, один – из собрания сочинений, другой – старенький, школьный, еще мамин – с пометками, сделанными ее рукой.
– Как будто вчера все это было. – Мама протирала томики от пыли. – Помню, я так волновалась перед сочинением, целую ночь не спала!
«Вот и мне сегодня не придется», – вздохнула Варя.
Можно было, конечно, пойти по легкому пути и прочитать краткое содержание, а все возможные темы выдрать из книги шпаргалок – их у Вари целых три.
Но она дала себе слово и не собиралась отступать. И потом, Реймонту Обви тоже надо о чем-то писать! О чем-то необычном, экзотическом. Например, на тему: «Как я читал Тургенева».
Поэтому Варя заварила чай, навалила на блюдце печенья, засунула обе книги под мышки и потопала к себе наверх.
– Это опять для физкультуры? – стоящий среди осколков Степка проводил сестру заинтересованным взглядом.
– Нет, для культуры. Меня не беспокоить! – важно объявила та, преисполнившись ощущением собственной значимости.
– Слушаюсь, товарищ генерал! – хихикнул братец – нечасто сестра командовала им с такой уверенностью!
У себя в комнате Варя поставила поднос на стол и забралась с книжкой на кровать. Ну-с, что там у нас…
Поначалу читать было тяжеловато. Стиль девятнадцатого века казался многословным и громоздким, приходилось изо всех сил удерживаться, чтобы читать все подряд и не перескакивать длинные описания.
Но понемногу неспешное повествование увлекло. Варя втянулась и погрузилась в неторопливую размеренную жизнь усадьбы девятнадцатого века, когда люди не знали не то что компьютеров, мобильников и телевизоров, но даже и просто электричества. И ведь жили же! И неплохо…
День так и пролетел – в «голубятне», между книжкой, гитарой и дневничком. Варя спускалась только для того, чтобы поесть, а в остальное время либо читала, либо наигрывала песни, либо делала записи.
Первая из записей была такой: «Терпеть не могу Тургенева! Такое занудство»! (Это было записано в разгар дня, когда солнечные полосы золотили пол.)