Девочка выбралась из своего убежища и осторожно перешла к тумбочке, чтобы вынуть оттуда чашку и стакан. Снова устроившись под койкой, она показала сове клубнику и произнесла решительно:
— Вот это красное, а вот это зелёное (указывая на мяту в стакане). Видишь, как хорошо пахнут цвета? Если хочешь, можешь попробовать, а мне нельзя, перед операцией у меня должен быть пустой живот.
Лорен вернулась в палату.
— С кем ты разговариваешь?
— Я знала, что ты здесь, — ответила девочка. — Я разговариваю со своей подругой, но показать её тебе не могу, она всё время прячется, потому что боится света и людей.
— Как её зовут?
— Эмилия! Тебе не узнать, что она говорит.
— Почему?
— Тебе не понять.
Лорен опустилась на колени.
— Можно мне к тебе под кровать?
— Можно, если ты не боишься темноты.
Девочка подвинулась, пуская в своё убежище Лорен.
— Можно мне взять её с собой наверх?
— Нет, по старому дурацкому правилу зверей в операционную не пускают. Не беспокойся, рано или поздно правило отменят.
* * *
Денёк выдался солнечный. Артур решил прогуляться пешком до своего архитектурного агентства на Джексон-стрит.
Пол дожидался его на улице.
Дверь приоткрылась, и в ней показалось смеющееся лицо Пола.
— Ну и сколько? — спросил он.
— Сколько — что? — переспросил Артур, нажимая на кнопку кофейного автомата. — …времени собачонка обнюхивала дерево?
— Двадцать минут!
— Завидую я тому, как ты проводишь вечера, старичок! Я говорил по телефону с двумя нашими знакомыми из Кармела, они вернулись и не прочь поужинать сегодня с нами. Можешь захватить собачонку, если боишься заскучать.
Пол постучал пальцем по циферблату часов, им нужно было спешить. Предстояла встреча с важным клиентом.
* * *
Лорен вошла в стерилизационный шлюз, вытянула вперёд руки и надела халат, поданный медсестрой. Продев руки в рукава, молодая нейрохирург завязала за спиной тесёмки, подошла к стальной раковине и стала тщательно мыть руки. Она замирала от страха. Медсестра вытерла ей руки, посыпала тальком ладони и вскрыла упаковку с парой стерильных перчаток, которые Лорен поспешно надела. В светло-голубой пилотке, с закрытой маской ртом Лорен сделала глубокий вдох и вошла в операционную.
За пультом сидел Адам Петерсон, специалист по функциональному нейросканированию, и следил за системой подготовительной эхографии. В машину уже были введены картинки ядерно-магнитного резонанса мозга Марсии. Сравнивая эти изображения с теми, которые будет предоставлять в реальном времени эхограф, компьютер сможет точно определить удаляемую часть опухоли. Управляемая Адамом, система станет в процессе операции выдавать новые снимки мозга.
* * *
Профессор Фернстайн вошёл через несколько минут вместе со своим коллегой, доктором Ришаром Лалондом, приехавшим из Монреаля.
Доктор Лалонд поздоровался с бригадой, устроился за аппаратом нейронавигации и взялся за две его рукоятки. Умело управляемые хирургом, механические руки, связанные с главным компьютером, могли с точностью до микрона резать опухолевую массу. На протяжении всей операции точность хирургического вмешательства сохраняла критическое значение. При малейшем отклонении от траектории Марсия могла лишиться дара речи или способности двигаться, хотя и излишняя осторожность могла сделать операцию бесполезной. Лорен сосредоточенно молчала, перебирая в голове детали процедуры, которая вот-вот начнётся и планированием которой она так напряжённо занималась уже несколько недель.
Марсию подготовили в соседней палате и вкатили на каталке. Медсёстры со всеми предосторожностями устроили её на операционном столе. Капельницу на штативе присоединили к её руке.
Норма, главная медицинская сестра Госпиталя, рассказывала Марсии, что усыновила детёныша панды.
— Как же вы его привезли? Вам разрешили? — допытывалась Марсия.
— Нет, — отвечала Норма смеясь, — он останется у себя на родине, в Китае, но мы будем обеспечивать его всем необходимым, пока он не сможет жить отдельно от своей мамы. Только вот никак она не подберёт для зверёныша кличку, — добавила Норма. — Как лучше назвать панду?
Пока девочка ломала голову над этим вопросом, Норма поставила ей на грудную клетку разноцветные пластинки, соединённые с электрокардиографом, а врач-анестезиолог ввёл ей в указательный палец крохотную иглу. Это был зонд, с помощью которого можно контролировать состав крови. Врач ввёл препарат в капельницу и заверил Марсию, что та сможет продолжить раздумья об имени для детёныша панды после операции. А пока следовало сосчитать вместе с ним до десяти. Анестетик опустился по катетеру и проник в вену. Марсия уснула между цифрами «два» и «три». Реаниматолог следил по мониторам за показателями жизнедеятельности. Норма замкнула на лбу у Марсии обруч, чтобы исключить какие-либо движения головой.
Подобно умелому дирижёру, Фернстайн произвёл перекличку своей бригады. Каждый участник доложил со своего поста о готовности. Фернстайн подал сигнал доктору Лалонду, и тот нажал на рукояти аппарата нейронавигации. Лорен следила за ним не отрываясь.
Первый надрез был произведён в 9 часов 27 минут, началось двенадцатичасовое путешествие в сокровенные глубины детского мозга.
* * *
Проект, представленный Полом и Артуром, как будто приглянулся клиентам. Директора консорциума, выбиравшие архитекторов для своей новой штаб-квартиры, сидели вокруг огромного стола красного дерева в зале заседаний. Все утро Артур расписывал, каким будет вестибюль, какими — залы, какими — прочие помещения; в полдень его сменил Пол с диапозитивами чертежей и рисунков, появлявшимися на экране у него за спиной. Когда часы на стене показали четыре часа дня, председательствовавший поблагодарил двоих архитекторов за выполненную ими работу. Члены совета директоров все обсудят и до конца недели примут решение, какому из двух представленных проектов отдать предпочтение.
Артур и Пол встали, попрощались с присутствующими и вышли. В лифте Пол длинно зевнул.
— Кажется, всё вышло неплохо, как твоё мнение?
— Вероятно, — тихо откликнулся Артур.
— Тебя что-то не устраивает? — спросил его друг.
— Как ты думаешь, в универмаге «Мейси» продаются поводки-рулетки?
Пол поднял глаза к потолку кабины. Прозвучал звонок, двери раздвинулись на третьем уровне подземного гаража.
— Я совершенно вымотан, — сказал Пол. — Такие презентации чрезвычайно изнуряют.
Артур сел в машину, ничего не сказав.
* * *
Сердечный ритм Марсии был стабилен, Фернстайн потребовал постепенного увеличения анестезии. Вторая серия эхограмм подтвердила нормальный ход резекции. Миллиметр за миллиметром электронные руки под управлением доктора Лалонда резали опухоль в затылочной доле мозга Марсии и поднимали срезы на поверхность. На четвёртом часу работы Лалонд оторвался от работы.