Она никогда ничего о нём не слышала и захотела узнать, как они познакомились. Артур объяснил, что он архитектор и встретил Лорэн в госпитале. Она зашила ему очень неприятную рану от резака для ватмана. Они симпатизировали друг другу и часто виделись, «я иногда заезжал к ней в неотложку, и мы шли обедать, а иногда ужинали вместе, когда она вечером заканчивала пораньше».
— У Лорэн никогда не хватало времени на обед, а заканчивала она всегда поздно…
Артур молча наклонил голову.
— Но Кали вроде бы хорошо вас знает…
— Я очень переживаю из-за того, что с ней случилось, миссис; я часто бывал у неё в госпитале после аварии.
— Я вас там ни разу не видела.
Он предложил немного пройтись. Они зашагали вдоль края воды, и Артур рискнул спросить, как дела у Лорэн, сославшись на то, что некоторое время не мог её навещать. Миссис Клайн ответила, что положение без перемен и надежды больше нет. Она ничего не сказала о принятом решении, но в её словах сквозила безнадёжность.
Артур помолчал и начал речь во славу надежды. «Врачи ничего не знают о коме»… «Коматозные больные слышат нас»… «Были случаи, когда люди приходили в себя после семи лет»… «Нет ничего более святого, чем жизнь, и если она теплится вопреки здравому смыслу — это знак, который надо уметь воспринять…» Он упомянул даже Бога — «поскольку Он один вправе распоряжаться жизнью и смертью».
Миссис Клайн внезапно остановилась и пристально посмотрела Артуру в глаза.
— Вы не случайно встретились со мной; кто вы и чего хотите?
— Я просто гулял тут, мэм, и если вы находите, что наша встреча — не случайна, то и задайтесь вопросом, почему… собака Лорэн сама подошла ко мне.
— Чего вы хотите от меня? И что вы знаете, чтобы читать мне нотации? Вы не знаете ничего, вы не знаете, каково это — сидеть там день за днём и видеть её абсолютно неподвижной, так что ни одна ресница не дрогнет, видеть, как приподнимается её грудь, а лицо остаётся непроницаемым.
В порыве гнева она рассказала, как проводила дни и ночи, разговаривая с Лорэн в надежде, что та её слышит; что жизнь для неё с момента ухода дочери больше не существует; об ожидании звонка из госпиталя, сообщающего, что всё кончено.
Она дала ей жизнь. Будила утром, одевала, каждый вечер убаюкивала, рассказывая сказку. Прислушивалась к каждому её дню, к каждому чувству.
— Когда она превратилась в подростка, я мирилась со вспышками несправедливого гнева, разделила с ней первые любовные переживания, просиживала с ней ночи, когда она училась, проверяла все контрольные работы. Я умела отойти в сторону, когда это требовалось, и знали бы вы, как мне её не хватало, когда она ещё была жива. Каждый день я просыпалась с мыслью о ней и засыпала, думая о ней…
Миссис Клайн замолчала, не в силах продолжать из-за подступивших слез.
Артур коснулся её плеча и попросил прощения.
— Я больше не могу, — сказала она тихо. — Простите меня. А сейчас уходите, мне не следовало говорить с вами.
Артур ещё раз извинился, погладил по голове собаку и медленно двинулся прочь. Сел в машину. Отъезжая, увидел в зеркальце мать Лорэн, глядевшую ему вслед.
Когда Артур вернулся в квартиру, Лорэн балансировала, стоя на низком столике.
— Что ты делаешь?
— Тренируюсь.
— Вижу.
— Как все прошло?
Артур подробно рассказал о встрече; он был разочарован тем, что не смог поколебать позицию её матери.
— Шансов у тебя было немного, она никогда не меняет своих решений; она упряма как осел.
— Не будь жестокой, она переживает настоящую пытку.
— Из тебя получился бы идеальный зять.
— Ив чем же глубокий смысл этого замечания?
— Ни в чём — просто ты из тех мужчин, которых тёщи обожают.
— Твоё замечание кажется мне двусмысленным; не думаю, что это тема для разговора.
— Нет уж, я должна сказать! Ты овдовел бы ещё до того, как женился.
— Что означает твой кислый тон?
— Ничего; ничего он не означает. Ладно, пойду-ка я погляжу на океан, пока у меня ещё есть такая возможность.
Она внезапно исчезла, оставив озадаченного Артура одного. «Что на неё нашло?» — спросил он сам себя. Потом включил компьютер и стал просматривать свои записи. В машине, когда ехал с набережной, он принял решение. Альтернативы не было, и действовать следовало быстро. Начиная с понедельника медики в любой момент могли усыпить Лорэн.
Он составил список предметов, необходимых для осуществления своего плана, и снял трубку, чтобы позвонить Полу.
— Мне нужно срочно тебя увидеть.
— Где ты хочешь встретиться?
— Где тебе удобней!
— Приезжай ко мне.
Через полчаса Артур уже был у него.
— Что у тебя стряслось?
— Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу, не задавая вопросов. Помоги мне украсть тело из госпиталя.
— Это что, от призрака ты перешёл к трупу? Могу предоставить тебе мой собственный, скоро он будет в твоём распоряжении, если ты намерен продолжать в том же духе!
— Это не труп.
— А, это больной в отличной форме?
— Я вполне серьёзен, Пол, и очень спешу.
— Я не должен задавать вопросы?
— Тебе будет довольно сложно понять ответы!
— Я что, слишком глуп?
— Просто никто не поверит в то, что мне приходится сейчас переживать.
— Попытай счастья.
— Я хочу, чтобы ты помог мне похитить тело молодой женщины в коме; в понедельник её подвергнут эвтаназии. А я этого не хочу.
— Ты влюбился в женщину в коме? В этом суть твоей истории с призраком?
Артур ответил неопределённым «гм-гм», Пол сделал глубокий вдох и откинулся на спинку дивана.
— Эта история заинтересует любого психоаналитика. Ты хорошо подумал, решение окончательное?
— С тобой или без тебя, но я это сделаю.
— Послушай! Ты бог знает сколько не подавал признаков жизни, ты похож на черт знает кого; ты просишь меня рискнуть десятью годами тюрьмы за похищение тела из госпиталя. Это все, что тебе нужно?
Артур изложил план и перечислил, что должен будет раздобыть Пол, и главное — машину скорой помощи, позаимствовав её в гараже отчима.
— Ага, и к тому же я должен обворовать мужа моей матери! Счастлив нашим знакомством, старина, без тебя я многое пропустил бы в жизни.
— Я знаю, что прошу у тебя слишком…
— Нет, ты не знаешь! И когда все это нужно?
«Скорая помощь» нужна к вечеру воскресенья.