Дальнобойщик, проезжавший мимо в пять часов утра, заметил разбитую машину: ее на мгновение осветили лучи фар его грузовика. Национальная жандармерия нашла труп Герльштейна в луже крови. Капитану даже не пришлось дожидаться судмедэксперта, чтобы констатировать смерть: тело водителя уже остыло, кожа имела характерный оттенок.
В 10.00 Агентство Франс-Пресс сообщило о гибели швейцарского дипломата, управляющего Креди Насьональ Сюисс. Он стал жертвой несчастного случая, который произошел ночью на одной из дорог на востоке франции. Анализы не обнаружили в крови водителя следов алкоголя, так что трагедия, по всей видимости, случилась из-за того, что он уснул за рулем. Информацию повторили в нескольких выпусках текущих новостей. Айвори узнал о происшествии ближе к полудню, решив перед обедом зайти в интернет. Придя в бешенство, он и думать забыл о еде. Он выгреб все содержимое ящиков стола и затолкал в сумку, затем выскочил из кабинета, оставив дверь незапертой.
Айвори вышел из здания музея и направился к телефонной кабинке: на Правом берегу они еще сохранились.
Из автомата он позвонил Кейре и попросил ее встретиться с ним как можно скорее, лучше в течение часа.
— Голос у вас какой-то странный, Айвори.
— Я только что потерял друга, которого очень ценил.
— Я искренне вам сочувствую, но какое отношение это имеет ко мне?
— Могу вас успокоить: никакого. Я уезжаю в отпуск, эта смерть напомнила мне о том, сколь быстротечна жизнь, а я в последнее время почти не покидал стен музея, так что скоро превратился бы в один из его экспонатов. Настало время отправиться в путешествие, о котором я мечтал уже много лет.
— Куда вы едете?
— А не обсудить ли нам все это за чашкой горячего шоколада? У Анжелины, на улице Риволи? Когда вы сможете туда приехать?
Кейра в тот момент уже направлялась в отель «Мерис», где они с Максом назначили встречу за обедом. Она взглянула на часы и сообщила профессору, что будет на месте через четверть часа.
Воспользовавшись передышкой, Жанна решила приступить к реализации идеи, которая окончательно созрела у нее в голове после того, как накануне они с Айвори выпили вместе по чашечке кофе. Еще ребенком Кейра говорила сестре: «Когда вырасту, стану искать клады». В отличие от Жанны младшая сестра всегда знала, чем хочет заниматься. И Жанна решила сделать все, что в ее силах, чтобы помочь Кейре уехать в Эфиопию, хотя ей совсем не нравилось, что сестра снова окажется так далеко от нее.
Айвори сидел за столиком в глубине зала. Он помахал Кейре рукой.
— Я взял на себя смелость заказать два пирога с каштанами. Они здесь превосходные. Надеюсь, вы любите каштаны?
— Да, только я еще не обедала, к тому же меня ждут.
Айвори надулся, как обиженный ребенок.
— Вы же не сказали, что собираетесь кормить меня пирогами.
— Нет, действительно не сказал. Я хотел повидаться с вами перед отъездом.
— Почему вдруг такая спешка?
— Из-за друга, который погиб, я же вам говорил.
— А как это…
— Автокатастрофа. Наверное, заснул за рулем. Но есть кое-что похуже. У меня такое чувство, что он ехал ко мне.
— Не предупредив?
— Так обычно и поступают, когда хотят сделать сюрприз.
— Вы с ним так дружили?
— Я его уважал, но недолюбливал, он был самодовольным, иногда высокомерным.
— Как же так, Айвори? Вы ведь только что сказали, что он ваш друг.
— Я никогда не радовался смерти человека, будь он друг или враг, а понять это порой бывает трудно, особенно в наши дни. Одна из самых больших проблем в нашей жизни — разобраться, кто тебе друг.
— Айвори, так чего вы от меня хотите? — спросила Кейра, поглядывая на часы.
— Отмените или хотя бы отложите ваше свидание, нам очень нужно поговорить!
— Но о чем?
— У меня есть все основания думать, что тот человек, что разбился сегодня ночью, ехал сюда из-за вашего украшения. Кейра, вы можете уйти и тут же забыть все, что я вам собираюсь сказать. Вы имеете полное право считать меня полоумным стариком, которому стало скучно, и он решил добавить остроты в свою тоскливую жизнь, сочиняя нелепые сказки. Однако я вынужден признаться, что я многое скрыл, когда мы обсуждали ваш кулон.
— И что же вы от меня скрываете?
Официантка поставила на стол две порции великолепного лакомства, щедро украшенного ниточками крема. Айвори подождал, пока она удалится, и продолжал.
— Есть еще один.
— Еще один?
— Еще один предмет, такой же ровный и необычайно гладкий, как ваш. Он немного отличается по форме, но точно так же не поддается никакому анализу, и его возраст тоже невозможно определить.
— Вы его видели?
— Я даже держал его в руках, правда очень давно. Мне тогда было столько же лет, сколько вам сейчас.
— И где же находится этот предмет-близнец?
Айвори не ответил и воткнул вилку в пирог.
— Почему вы придаете такое значение к этому камню? — продолжала Кейра.
— Я вам уже говорил, это не камень. Скорее всего, это сплав металлов. Какая разница, не в этом дело! Вы знаете легенду о Тиккун Оламу?
— Нет, никогда не слышала о ней.
— Это не совсем легенда, а скорее сюжет, который можно найти в Библии, в Ветхом Завете. Самое любопытное в священных текстах не то, что в них содержится, тем более что трактовки их часто субъективны и за долгие века многократно менялись. Самое увлекательное — это понять, почему они были написаны, какое событие послужило импульсом к их созданию.
— Так что же с Тиккун Оламу?
— Это рассказ о том, что в давние времена мир раскололся на несколько кусков и следовало отыскать эти куски и собрать их воедино. И только когда люди выполнят эту миссию, мир, в котором они живут, станет совершенным.
— И как мой кулон связан с этой легендой?
— Все зависит от того, какое значение придать слову «мир». А теперь представьте себе, что предмет, висящий у вас на шее, — один из фрагментов этого самого мира.
Кейра пристально посмотрела на профессора.
— Друг, который погиб сегодня ночью, приказал мне ничего вам не рассказывать — возможно, он искал способ украсть у вас этот предмет.
— Вы намекаете на то, что его убили?
— Кейра, не имеет значения, поверите вы в ценность вашего кулона или нет, но я вас умоляю, будьте очень осторожны. Не исключено, что его у вас попытаются забрать.
— Кто попытается?
— Какая разница! Хорошенько запомните то, что я вам сказал.
— Но я не поняла ничего из того, что вы мне наговорили, Айвори. Этот камень, вернее, кулон у меня уже два года, и никто им не интересовался. Что же изменилось?