— Я знаю средство уберечь нас от этого.
Взгляды всех собравшихся обратились к Вакерсу.
— Как только у нас в руках окажутся доказательства того, о чем мы все подозревали, я предлагаю вновь разделить фрагменты, по одному на каждый континент. Таким образом мы будем знать, что они никогда не соединятся.
Исабель вновь взяла слово:
— Итак, будем голосовать? Что вы решили?
Все промолчали.
— Позвольте мне сформулировать вопрос следующим образом: кто за то, чтобы немедленно положить конец изысканиям двух молодых ученых?
Сэр Эштон решительно поднял руку, за ним — Бостон, потом, чуть помедлив, Берлин. К ним присоединился Париж, а следом и Лоренцо. Вакерс тяжело вздохнул, по не шелохнулся.
Пять голосов за, восемь против — предложение было отклонено. Сэр Эштон в ярости вскочил из-за стола:
— Похоже, вы не в состоянии оценить степень опасности, которой подвергают нас эти знахари-самоучки! Надеюсь, вы знаете, что делаете.
— Сэр Эштон, мы правильно вас поняли: вы намерены действовать в одиночку? — сурово спросила Исабель.
— Я уважаю решение комитета, а потому предоставлю в ваше распоряжение все мои возможности и средства, чтобы следить за вашими свободными электронами. Боюсь, мои услуги окажутся совсем нелишними.
И сэр Эштон вышел из зала. Вскоре после этого Исабель Маркес закрыла заседание.
Лондон
Кейра передумала ехать в Сеит-Моус. В другой раз, решила она. Мы вернулись в Лондон ночью, в довольно жалком виде. Гроза не обошла нас стороной, мы промокли, но Кейра сказала правду: мы провели незабываемые минуты в Стоунхенджс.
Думаю, история соткана из таких моментов, они вплетаются в нее один за другим, и однажды ты ощущаешь, что твое будущее — с этим человеком.
В доме было пусто, теперь уже Уолтер оставил нам записку. Он просил нас связаться с ним, как только мы вернемся.
Мы встретились с ним на следующий день. Я показывал Кейре Академию и повел ее в библиотеку, от которой она пришла в восторг. Там Уолтер и нашел нас. Он поделился с нами потрясающим открытием: ни одна газета не сообщила о гибели священника, пресса обошла молчанием это трагическое происшествие.
— Не знаю, что и думать, — мрачно подвел итог Уолтер.
— Может, они не хотят подливать масла в огонь?
— Где вы видели, чтобы хоть один таблоид отказался печатать материал, который поднял бы его продажи? — усмехнулся Уолтер.
— Или полиция решила замять дело, пока не продвинется в расследовании?
— Во всяком случае, нам легче будет выпутаться, если это событие не получит огласки.
Кейра переводила взгляд с него на меня и обратно и вдруг подняла руку, словно прося позволения вмешаться:
— А вам не приходило в голову, что в храме собирались убить вовсе не священника?
— Конечно приходило! — воскликнул Уолтер. — Я все время об этом думаю, только не возьму в толк, за что вас так невзлюбили.
— Это все из-за моего кулона!
— С причиной кое-как разобрались, теперь давайте подумаем, кому на руку это преступление?
— Тому, кто хочет у меня его отобрать, — продолжала Кейра. — У меня не было случая вам рассказать: квартиру моей сестры грабили, вернее, обшарили. Я тогда не подумала, что это связано со мной, но теперь…
— Теперь ты пытаешься также понять, не хотел ли тот лихач в Небре нас сбить.
— Вспомни, Эдриен. у меня в тот миг было именно такое ощущение.
— Давайте успокоимся, — перебил нас Уолтер. — Я готов признать, что все эти случаи выбивают вас из колеи, а потому вы решили, что ограбить хотели именно вас, и в Небре намеренно покушались на вашу жизнь… однако следует быть рассудительными.
Уолтер сказал это нарочно, чтобы успокоить пас. И вскоре моя догадка подтвердилась: он стал просить нас уехать из Лондона, пока не восстановится спокойствие.
Ксйру так потрясло обилие книг в библиотеке Академии, что она как зачарованная ходила между стеллажами и просила у Уолтера разрешения взять том с полки.
— А почему ты спрашиваешь разрешения у него? — поинтересовался я.
— Не знаю, мне кажется, у Уолтера здесь больше авторитета, чем у тебя, ™ ответила она, поддразнивая меня.
Мой коллега взглянул на меня, не скрывая самодовольства, даже наоборот. Я подошел к Кейре и сел за стол напротив нее. Мы смотрели друг на друга, погрузившись в воспоминания. Время стирает не все, отдельные мгновения навсегда застревают в памяти, и никто вам не скажет, отчего именно эти, а не другие. Может, таким образом жизнь хочет что-то сообщить нам по секрету?
Я нашел брошенный кем-то листок из блокнота, свернул его в трубочку и стал жевать, производя как можно больше шума. Потом взялся за второй, и Кейра, не поднимая глаз, едва заметно улыбнулась.
— Глотай, не смей выплевывать! — приказала она.
Я спросил ее, что она читает.
— Одну вещь про пирамиды. Раньше мне эта работа не попадалась.
И подняла глаза, взглянув на нас с Уолтером как на двух непоседливых мальчишек.
— Вы доставите мне огромное удовольствие, если отправитесь куда-нибудь прогуляться. Ну, или поработайте чуть-чуть. Наверное, с вами и такое случается. В общем, дайте мне спокойно почитать эту книгу. Валите отсюда, марш за дверь, и чтобы я вас не видела до закрытия библиотеки. Понятно?
Мы сконфуженно удалились, чувствуя себя прогульщиками, но что поделать, нам так велели.
Париж
В квартире звучала партита Баха. Сидя в гостиной, Айвори сам с собой играл в шахматы. В дверь позвонили. Он посмотрел на часы, недоумевая, кто бы это мог быть — он никого не ждал. Неслышно приблизился к входной двери, открыл стоявшую на консоли шкатулку красного дерева, взял из нее револьвер и сунул его в карман халата.
— Кто там? — спросил он, держась чуть в стороне от дверного проема.
— Старый враг.
Айвори положил револьвер па место и открыл дверь.
— Вот так сюрприз!
— Я соскучился по нашим шахматным баталиям, мой дорогой! Вы позволите войти?
Айвори посторонился и впустил Вакерса.
— Вы играли в одиночество? — спросил он, усаживаясь в кресло у шахматной доски, напротив Айвори.
— Да, и никак не мог сам у себя выиграть. Это так скучно.
Вакерс переставил белого слона с С1 на G5, угрожая черному коню.
Айвори тут же пошел пешкой с Н7 на H6.
— Что привело вас сюда, Вакерс? Неужели вы приехали из Амстердама только для того, чтобы съесть моего коня?