Наш проводник вошел в комнату. Он уже где-то оставил свои лохмотья и теперь предстал перед нами в длинном красном одеянии, подпоясанном шелковым кушаком с тонкой вышивкой. Шесть монахов, которые встречали нас, бесшумно проскользнули следом и уселись по-турецки на пол позади него.
— Спасибо, что проводили меня, — произнес он, поклонившись нам.
— Вы не говорили, что так хорошо знаете французский, — удивилась Кейра.
— Не припоминаю, что вообще что-то говорил вчера вечером и сегодня утром. Я совершил кругосветное путешествие и выучил ваш язык, — сказал он, обращаясь к Кейре. — Что вы ищете в этих краях? — спросил он у нас.
— Мы туристы, хотим осмотреть эту провинцию, — ответил я.
— Правда? Надо сказать, в провинции Шэньси можно увидеть множество чудес. В этих краях больше тысячи храмов. И время года благоприятствует туризму. Здесь очень холодные зимы. Снег, конечно, прекрасен, но из-за него возникают проблемы. Вы здесь желанные гости. Вам, наверное, хочется привести себя в порядок — комната, где можно помыться, в вашем распоряжении. А в соседней мои ученики постелили вам циновки, предлагаю вам отдохнуть и приятно провести день. В полдень вам подадут еду, а мы с вами встретимся немного позже. Сейчас я вынужден вас оставить, настало время обдумать путешествие и предаться медитации.
Старик удалился. Шесть монахов дружно поднялись и вышли за ним.
— Как ты думаешь, он их начальник? — спросил я у Кейры.
— По-моему, это неподходящее название, у буддистов иерархия строится по духовному, а не по административному принципу.
— А ночью на дороге я принял его за обычного нищего.
— Одно из основных правил этих монахов — не иметь ничего, кроме мыслей.
Мы с удовольствием помылись и пошли прогуляться по окрестностям монастыря. Это были дивные места, неподвластные времени и не тронутые цивилизацией, объятые покоем и негой; охваченные сладостными чувствами, мы устроили себе ложе любви у подножия старой ивы.
День склонялся к закату. Сгустились сумерки, и я показал Кейре звезды, зажегшиеся на небосклоне. К нам подошел наш монах и сел рядом.
— Итак, вы увлекаетесь астрономией, — заметил он.
— Как вы узнали?
— Это просто наблюдение. Когда смеркается, люди обычно смотрят на солнце, опускающееся за линию горизонта, а вы обращаете взор к небу. Астрономия — наука, всегда привлекавшая меня. Невозможно идти по пути мудрости, не задумываясь о величии Вселенной и тайнах бесконечности.
— Уж меня-то никак нельзя назвать мудрецом, но вы правы, я с детства задаю себе вопросы о Вселенной и бесконечности.
— Дитя — сама мудрость, — ответил монах. — Значит, теперь, когда вы стали взрослым, в вас осталось многое от того ребенка, каким вы были, и я счастлив, что вы до сих пор слышите его голос.
— Скажите, а где мы находимся? — спросила Кейра.
— В обители отшельников, уединенном месте, где вы обрели защиту.
— Но мы не подвергались опасности, — возразила Кейра.
— Я так и не говорил, — мягко поправил ее монах. — Однако, если вам что-то будет угрожать, здесь вы будете в безопасности — при условии соблюдения наших правил. — Каких?
— Не беспокойтесь, у нас их немного, и все они очень простые. Например, подниматься до рассвета, возделывать землю, чтобы заслужить ту пищу, которую она нам дает, не посягать ни на какое живое существо, будь то животное или человек, — впрочем, мне кажется, вы и так никогда бы этого не сделали. Ах да, чуть не забыл, еще одно — не лгать. Монах повернулся к Кейре:
— Значит, ваш друг астроном. А вы чем занимаетесь?
— Я археолог.
— Археология и астрономия — поистине прекрасная встреча!
Я взглянул на Кейру: она слово за словом впитывала речи монаха.
— Вы открыли для себя что-то новое в этой туристической поездке?
— Мы не туристы, — выдохнула Кейра.
Я посмотрел на нее с осуждением.
— Ведь нам же сказали, здесь не принято врать! — воскликнула она и продолжала: — Мы скорее…
— Исследователи? — подсказал монах.
— Да, в некотором роде.
— И что же вы ищете?
— Белую пирамиду.
Монах рассмеялся.
— Что тут смешного? — сердито спросила Кейра.
— И вы нашли ее, вашу белую пирамиду? — осведомился монах, поглядывая на Кейру, и в глазах его все так же светились искорки смеха.
— Нет, нам надо добраться до Сианя: мы думаем, пирамида находится прямо перед нами, там, куда мы держим путь.
Монах снова расхохотался, еще веселее прежнего.
— Но что такого смешного я сказала?
— Я сомневаюсь, что вы найдете эту пирамиду в Сиане, однако в другом вы не ошибаетесь: она действительно находится прямо у вас на пути, перед вашими глазами, — произнес он, посмеиваясь.
— Мне кажется, он над нами издевается, — сказала Кейра, повернувшись ко мне. Она уже начинала злиться.
— Клянусь вам, это не так, — заверил ее монах.
— Тогда объясните, почему вас разбирает смех всякий раз, как я открываю рот.
— Прошу вас, не говорите моим ученикам, что я так веселился в вашем присутствии. Об остальном мы поговорим завтра. Мне пора уединиться для медитации. Мы встретимся на рассвете. Не опаздывайте.
Монах встал, поклонился нам и удалился. Пока он шел по дороге от дома к монастырю, по его вздрагивающим плечам мы видели, что он смеется.
Мы заснули как убитые. Кейра разбудила меня:
— Вставай, нам пора. Я слышу, как монахи ходят по двору — значит, скоро рассвет.
У входа в помещение, служившее нам спальней, уже стояли плошки с едой. Ученик жестами показал нам, что следует омыть руки и лицо, прежде чем прикасаться к пище, которую для нас приготовили. Когда мы завершили утренний туалет, он предложил нам сесть и вкусить пищу с должным благоговением.
Мы вышли за стены обители и отправились к старой иве, где накануне нам было так хорошо. Монах уже ждал нас там.
— Надеюсь, ночью вас ничто не тревожило.
— Я спала как младенец, — ответила Кейра.
— Так вы ищете белую пирамиду? И что же вы знаете о ней?
— Судя по тем сведениям, которые мне удалось найти, она имеет высоту более трехсот метров, так что это самая высокая пирамида в мире.
— На самом деле она гораздо выше, — проговорил монах.
— Значит, она на самом деле существует? — с надеждой спросила Кейра.
Монах улыбнулся.
— Да, можно сказать, что она действительно существует.