Анакин закончил тренировку, дезактивировал меч и остался стоять на месте, шумно дыша.
Джесин медленно, явно издевательски, захлопал.
— Ты сможешь так же? — спросил Анакин, не поворачиваясь к брату.
— Какая разница? — ответил Джесин, и Анакин презрительно наморщился.
— Ты половину своей жизни тратишь на танцульки вокруг этого шарика, — прокомментировал Джесин.
— Мы ведь рыцари-джедаи, или скоро будем ими, -ответил Анакин.
— А все джедаи должны проводить все свое свободное время в тренировках с летающим шариком? — язвительно заметил Джесин.
— Ты тоже тренируешься, — возразил Анакин.
— И я провожу в уединении больше времени, чем ты, — согласился Джесин. Анакин скептически посмотрел на него, словно собирался спросить: Ну а что из этого?
— Есть причины и для уединения, и для практики, — попытался объяснить Джесин.
— Чтобы оттачивать наше мастерство, — ответил Анакин.
Джесин покачал головой еще до того, как его брат так ответил.
— Чтобы углублять наше понимание, — поправил он.
— Снова за свое?
— Как всегда, за свое, — твердо сказал Джесин. — О чем ты думаешь во время тренировок?
Ответом было удивленное выражение лица Анакина.
— Наверное, представляешь себе, что гонишься за бандитами-гаммореанцами? — продолжал Джесин. — Спасаешь Галактику, как спас ее когда-то отец?
— Когда я занят упражнениями, мое сознание не помутнено суетными мыслями, — ответил Анакин, но Джесин лишь покачал головой. Такой ответ его не удовлетворил.
— Хорошо. Перед тем, как ты полностью отдаешься на волю Силы, — уточнил он, — или сразу же после?
Взгляд Анакина стал рассерженным.
— О чем ты думаешь в такие минуты? — напирал Джесин, не собираясь отставать от брата. — Какие войны тебе чудятся?
— Неужели это так важно? — возразил Анакин.
— Потому что это не есть истина о Силе, — резко ответил Джесин. — Ты рассматриваешь ее как инструмент, оружие для борьбы со всем, что тебе кажется плохим. Но это и есть ограниченная философия.
— Но Сила и есть оружие, — ответил Анакин. — Мощное оружие и большая ответственность.
Джесин покачал головой.
— Это лишь часть всей правды о Силе, — сказал он. — Та часть, на которой многие подобные тебе фокусируют все внимание, чтобы оправдать свое тщеславие.
Анакин, казалось, вот-вот взорвется.
— Сила — это объективный метод поиска правды, а не слепое орудие в руках любого, кто вообразил, что познал абсолютную истину, — поучительным тоном произнес Джесин.
— Значит, ты считаешь, что Новая Республика — это зло?
— Это не зло и не добро, — ни капли не обидевшись, объяснил свою позицию Джесин. — Но я согласен не со всеми шагами ее правительства. Безусловно, некоторые сообщества пострадали под ее правлением, точно так же, как и во времена Империи.
— Но на этот раз страдания причиняются ради общего блага! — бушевал Анакин. Ему явно не понравилось сравнение Новой Республики с Империей.
Джесин на это только ухмыльнулся. Анакин сам признал, что в словах Джесина была доля правды.
— Меня уже тошнит от твоих наставлений, — добавил Анакин.
— Ты будешь слушать их до тех пор, пока не внемлешь правде, — мгновенно возразил Джесин. — И это — моя цель.
— Это дядя Люк тебе так сказал?
— Дело не в нем, — ответил Джесин, — речь идет только о нас с тобой.
— Он собирается возродить Совет Ордена джедаев, — сказал Анакин, словно эти слова подтверждали его правоту.
— Он вынужден пойти на это, — ответил Джесин, и по тону, которым он произнес эту фразу, стало понятно, что он не в восторге от такого решения. — Чтобы предотвратить угрозу того, что молодые джедаи вроде тебя разбегутся по Галактике и бросятся восстанавливать попранную справедливость.
Он махнул рукой в сторону брата и повернулся, собираясь уйти, но не успел сделать и двух шагов, как его догнал и схватил за плечо Анакин.
Анакин выхватил рукоять лазерного меча.
— Вот, — выкрикнул он с пафосом, — орудие закона.
— Нет, — возразил Джесин. — Это инструмент, при помощи которого любой джедаи может взглянуть себе в душу и найти внутреннюю гармонию, мерило восприимчивости к Силе.
По выражению лица Анакина можно было без труда догадаться, что он категорически не согласен с такой точкой зрения.
— Если ты не полностью откроешься Силе во время тренировок, то ты не сможешь правильно защищаться и в конце концов ты пропустишь удар, и не один раз, — ответил Джесин. — Не надо искать повода для войны, Анакин. Найди гармонию с собой и всей Галактикой вокруг тебя.
— Красивые слова, но они ничего не значат, когда начинается бой, — возразил Анакин.
— Мирный джедаи лучше любого воина, — ответил Джесин.
— Докажи это, — и Анакин активировал свой меч так, что сверкающий луч возник прямо перед лицом Джесина.
— Что ж, придется, если иначе сквозь твой толстый череп не достучаться, — спокойно ответил Джесин и включил свой лазерный меч.
Анакин закрыл входную дверь — дядя Люк не погладит их по головке, если узнает, что они дерутся на лазерных мечах, да и отец не придет в восторг от этого — и повернулся к своему брату, который уже встал в стойку и медленно надвигался на него с мечом в руках.
— Потерпев поражение в этом поединке, ты будешь вынужден признать мою правоту, — сказал Анакин, но Джесин уже не слушал его: он максимально сконцентрировался, отключаясь от внешних раздражителей. Это было преддверие наступления полного отключения сознания и слияния с Силой.
Оба брата долго стояли не двигаясь, и вдруг Анакин ринулся вперед, яростно размахивая перед собой лазерным мечом, и хотел с размаха рубануть Джесина по правому плечу, но тот с легкостью парировал удар, когда светящийся луч почти коснулся его. Анакин провел повторную атаку, на этот раз — слева снизу, но Джесин отбил и этот удар, и зацепил меч Анакина своим, и прижал оружие брата так, что тот не мог пошевелить им. Он пытался оттолкнуть его влево, но Анакин все напирал, стараясь вывернуться и нанести удар.
Когда яркие лучи застыли как раз между братьями, Джесин, мгновенным выпадом стремясь выбить меч из рук Анакина, крутанул точным и сильным движением кончика меча вокруг лезвия противника, но тот был начеку и, сохраняя дистанцию, отступил, поднимая оружие и гася атаку брата, нацеленную прямо в горло.
Затем Анакин широко замахнулся и резко опустил свой меч на Джесина, вернее, на его меч, глупо подставившись, совсем как новичок. Он атаковал снова и снова, как будто хотел пробить искусную оборону брата грубой силой и яростным напором.