С помощью человека Крас поднялся. После нескольких неуверенных шагов он решил, что может идти сам. Короткий разговор о том, куда держать путь, закончился решением двигаться к северу, в сторону дальних холмов. Там вдалеке за деревьями они разглядели какую-то деревню или город.
Солнце опустилось за горизонт через час после начала их пути, но они продолжали идти. К счастью, у Ронина остался мешок с едой, а с кустов они нарвали горсть ягод — съедобных, но кислых. К тому же эльфийская форма Краса требовала еды намного меньше, чем его истинная сущность. Однако оба понимали, что на следующий день им придется найти что-то более существенное, если они не хотят умереть с голода.
Теплая одежда, которую они одели в горах, оказалась весьма кстати, когда опустилась тьма. Даже в темноте зрение Краса отличалось превосходной остротой, так что они спокойно обходили встречные препятствия. Однако шли они медленно, и путников начала донимать жажда.
Наконец, слабый журчащий звук привел их к маленькому ручейку. Ронин и Крас упали на колени и начали жадно пить.
— Благодарю Пятерых, — сказал дракон, напившись. Ронин молча кивнул, занятый тем, что пытался выпить весь ручей.
Напившись, они уселись на отдых. Крас хотел было идти, но ни у него, ни у человека не было сил. Они решили остаться здесь на ночь, а с первыми лучами солнца отправиться в путь.
Он предложил, а что касается Ронина, тот быстро согласился.
— Я не могу сделать больше ни шагу, — добавил маг. — Но создать огонь я все еще могу, если хочешь.
Идея разжечь костер соблазнила Краса, но что-то изнутри предостерегало его.
— Мы согреемся и в одежде. Сейчас лучше быть осторожными.
— Возможно, ты прав. Мы вполне могли попасть во времена первого вторжения Орды.
Это показалось Красу маловероятным — слишком спокоен был лес, однако в веках тались и другие опасности. К счастью, место их привала большинству существ, проходящих мимо, было не заметить. Небольшая горка служила природной стеной, за которой они благополучно укрылись.
Скорее из-за усталости, чем из-за необходимости, они остались там, где были, и буквально уснули на месте.
И вновь он увидел Ноздорму, борющегося с самим своим естеством. Он видел время, которое запутывалось тем больше, чем дольше жила аномалия.
Крас видел что-то еще — тусклое, свирепое сияние, похожее на глаза, жадно, пристально смотрящие на все. Дракон-маг нахмурился во сне, подсознательно пытаясь вспомнить, почему же ему это видение кажется столь знакомым…
Но неосторожный звон металла разбил его сон на множество осколков, а Крас почти что вспомнил эти пылающие глаза.
И когда он пошевелился, рука Ронина зажала ему рот. Раньше в своей долгой, долгой жизни за такое оскорбление дракон бы долго и мучительно поучал смертное создание манерам, но сейчас у Краса было не только больше терпения, чем в юности, но и доверия.
Теперь металлический звук явственно повторился. Такой слабый, но для натасканных чаротворцев он был подобен грому.
Ронин указал наверх. Крас кивнул. Осторожно оба приподнялись и попытались выглянуть из-за уступа. Прошло несколько часов с тех пор, как они уснули. Деревья были безмолвны, были слышны песенки маленьких насекомых. Если бы не короткий, неприродный звук, Крас ничего бы не заподозрил.
Затем два крупных, почти чудовищных очертания появились вдалеке от склона. Сначала нельзя было понять, кто это, но затем Крас, обладавший отличным зрением, рассмотрел, что это не два, а четыре создания.
Два всадника на крупных, сильных пантерах.
Они были высоки и худы, однако же чувствовалось, что это воины. Они были облачены в доспехи цвета ночи, а их головы защищали высокие, украшенные гребнем шлема. Крас не мог разобрать их лиц, но воины двигались с такой плавностью, которой он никогда не видел у людей. Оба наездника и их блестящие, черные животные продвигались вперед так, будто темнота им была не помеха, и это заставило дракона-мага предостеречь своего спутника.
— Они заметят тебя раньше, чем ты их, — прошептал Крас. — Кто они, я не знаю; однако, они не из твоего рода.
— Их больше! — обернулся Ронин. Несмотря на то, что видел он хуже, он пристально смотрел направо, прямо туда, откуда появились еще двое всадников.
Четверо наездников двигались в полной тишине. Лишь случайный вздох животного или лязг металла мог выдать их присутствие. Казалось, они были вовлечены в напряженную охоту…
Крас пришел к страшному заключению, что они искали его и Ронина.
Один из передовых всадников потянул за вожжи своего чудовищного саблезубого скакуна, остановив его, затем поднял руку к лицу. Маленькая вспышка голубого света слабо осветила лес вокруг него. В руке, одетой в перчатку, он держал маленький кристалл и пристально всматривался в темный край. Через миг, прикрыв артефакт другой рукой, он погасил свет.
Использование магического кристалла лишь немного удивило Краса. Куда больше его обеспокоило то, что он успел увидеть во вспышке света, — нахмуренное лицо охотника было фиолетового цвета.
— Ночные эльфы… — прошептал он.
Всадник, державший кристалл, тут же обернулся на голос Краса.
— Они увидели нас! — пробормотал Ронин.
Проклиная себя за глупость, Крас потащил мага за собой.
— В чащу леса! Наша единственная надежда!
Одинокий возглас отдался эхом сквозь ночь… и лес оказался полон всадников. Их жуткие, но ловкие животные проворно прыгали вперед, их мягкие лапы не издавали ни шороха. Как и у хозяев, их серебряные глаза слабо светились: благодаря этому они хорошо видели свою цель, несмотря на тьму. Пантеры ревели, стремясь догнать свою жертву.
Ронин и Крас проскользнули к низу холма, в чащу. Один всадник проскакал мимо них, не заметив, но другой развернулся и продолжил преследование. За ними больше дюжины всадников распределилось по округе, намереваясь отрезать путь.
Оба достигли стены густых зарослей, но лидер всадников почти нагнал их.
Обернувшись, Ронин прокричал одно лишь слово.
Слепящий шар чистой силы ударил ночного эльфа прямо в грудь, скинув его с скакуна. Он отлетел в дерево, послышался треск.
Столь сильный отпор лишь укрепил стремление остальных поймать их. Несмотря на то, что продираться сквозь заросли было сложно, всадники гнали своих животных вперед. Крас взглянул на восток и увидел, что другие всадники уже окружают спутников.
Инстинктивно он произнес аклинание. Сказанное на языке чистой магии, оно должно было создать стену пламени, которая не подпустила бы к ним преследователей. Но вместо того лишь маленькие языки пламени подпалили где-то листья. В основном они были бесполезны — в лучшем случае они на миг отвлекли внимание некоторых всадников. Большинство ночных эльфов даже не обратило на них внимания.