— Ты полетишь со мной?
— Но я не один из Пяти… я — всего лишь я.
Королева Жизни легко рассмеялась, музыкальный звук ее смеха разнесся по пещере.
— Ты столь же достоин, как и любой из нас.
Кориалстраз был явно польщен.
— Если я буду столь же силен, как сейчас, то я с удовольствием полечу с вами и предстану перед другими Аспектами.
— Спасибо… это все, что я хотела.
Она наклонилась вперед и нежно потерлась о его голову.
Крас чувствовал странную ревность. Здесь был он, наблюдая, как он сам был близок со своей любимой, и все же это был не он. Ему было жаль, что в этот миг он не мог поменяться местами с Кориалстразом, хотя бы на этот миг стать снова самим собой.
Бросив последний долгий взгляд, самец развернулся и вышел из пещеры. Как только кончик хвоста Кориалстраза исчез в проходе, волшебник внезапно почувствовал, как опустела его голова. Слабость резко вернулась, заставив его покачнуться.
Он упал бы, но внезапно что-то большое и чешуйчатое мягко обернулось вокруг него — Алекстраза поддержала его своим хвостом.
— Две части стали целым… хоть на какое-то время.
— Я не…
Все плыло перед его глазами.
— Ты же чувствовал себя намного лучше при нем, не так ли?
— Д-да.
— Хотелось бы мне быть Ноздорму в этот момент. Он понял бы больше. Я думаю… я думаю, что в земном царстве, никакое существо не может сосуществовать с самим собой. Мне кажется, что ты и он, будучи единым целым, делите свою силу. Когда вы далеки друг от друга, вы разделены надвое, но когда вы рядом, как это было сейчас, это истощение не так критично. Вы нужны друг другу.
Удобно устроившись, Крас пришел в себя достаточно, чтобы обдумать ее слова.
— Так вот почему вы попросили его прийти…
— Твоя история должна была быть рассказана, и было лучше, чтобы он был рядом. А что касается твоего так и не заданного вслух вопроса — почему я не сказала ему правду — это из-за того, что, возможно, придется сделать, чтобы спасти само существование.
Ее тон стал мрачным. Сказав последнее, она подтвердила опасения Краса.
— Вы думаете, что все это может привести к тому, что один из нас должен будет исчезнуть из этого времени… даже если это означает смерть.
Левиафан неохотно кивнул.
— Я боюсь, что так, моя любовь.
— Я принимаю выбор. Я с самого начала знал это.
— Тогда есть еще кое-что, что надо обсудить прежде, чем я обращусь к остальным… с тем, кто пришел с тобой.
Хоть про себя он взмолился, чтобы Ронин простил его, Крас ответил не колеблясь:
— Если будет надо, он разделит мою судьбу. У него, также как и у меня, есть те, о ком он заботится. Он отдаст за них свою жизнь.
Королева Жизни кивнула.
— Раз я поверила твоему совету, когда это касалось тебя, то поверю и касательно него. Если другой решит так, он тоже будет удален.
Выражение дракона смягчилось.
— Знай, что я вечно буду печалиться о вас.
— Не бери вины на себя, моя королева, мое сердце.
— Я должна связаться с остальными. Будет лучше, если ты подождешь меня здесь. Тут ты почувствуешь себя не таким утомленным.
— Это честь для меня, моя королева.
— Честь? Ты мой супруг. Это меньшее, что я могу сделать.
Хвостом она поднесла его к гнезду около потока. Крас попал в природную впадину, которая была для него, как большой стул.
Королева драконов направилась к проходу, но задержалась на секунду и, слегка раскаиваясь, добавила:
— Надеюсь, что тебе будет удобно среди яиц.
— Я не трону ни одного.
Крас понимал ценность каждого яйца.
— Я верю, любовь моя… тем более, если будешь знать, что они твои.
Она покинула его, как громом пораженного. Когда темно-красный гигант исчез, Крас переводил взгляд с одного яйца на другое. Как супруг, он, конечно, имел потомство со своей любимой. Многие из его детей достигли зрелости, принеся славу и гордость стае.
Он ударил кулаком по скале, не чувствуя боли. Он утаил от любимой Алекстразы несколько важных фактов. Самое главное — приход Пылающего Легиона. Крас боялся, что даже его мудрая королева испытает желание поиграть с историей… и это могло бы создать еще более ужасающее бедствие.
Но еще хуже было то, что Крас не мог сказать ей о будущем их вида, будущем, которое переживут немногие… будущем, в котором погибнет большинство детенышей этой и последующих кладок прежде, чем у них появится возможность достигнуть зрелости. Будущем, в котором сама Королева Жизни стала невольницей, а ее дети — военными псами расы поработителей.
Звери скверны мчались по очарованному лесу, их морды были высоко подняты, а запах магии становился все сильнее. Голод и воля хозяина гнали их вперед — огромные собаки рычали от нетерпения.
Но как только один из них прыгнул на упавший ствол дерева, ветки другого дерева, склонившегося рядом, опутали его лапы. Лапы второго зверя, мчавшегося вдоль тропы, вдруг начало засасывать в грязь. Третий сцепился с кустарником, полным острых как бритва колючек, рвущих даже твердую кожу демона, принося ему страшные муки.
Лес ожил, защищая себя и своего хозяина. Нападение монстров ослабло… но не прекратилось. Огромные когти рвали запутанные ветви, отрывая их от ствола. Другой зверь помог попавшему в болото, таща товарища к твердой земле. От голода и ярости тот, что попал в острые колючки, прорвался сквозь них, израненный в кровь.
Хищники не бросят добычу…
— Шан'до! Что это?
Полубог мельком взглянул на своего ученика, и обвинения не было в его пылающем взгляде.
— Собаки, о которых ты говорил… они проследили за вами.
— Проследили? Невозможно! Был только один, да и тот…
Его прервал Брокс, и сложно было бы его слова назвать утешительными.
— Звери скверны… они – часть темной магии. Где был один… может стать больше, если его хорошенько накормить… я сам видел…
— Погиб друг и страж, — сказал Кенарий, снова обратив взгляд на густой лес. — Он хранил в себе древнюю сильную магию. Но от этого он был лишь его уязвимей к их злу.
Орк кивнул.
— Один стал многими.
Брокс инстинктивно потянулся за спину, но любимого топора там не было.
— Мне нечем сражаться с ними.
— У тебя будет оружие. Быстро, найди упавшую ветку, длиной под топор. Малфурион, будь рядом.