Однако плач не стихал. Более того, заплакал кто-то еще, судя по голосу, женщина.
Элбрайн нырнул в прогалину между домами, огляделся и бросился к дому.
— Мне нужна еда! — произнес визгливый голос, по звучанию похожий на голос поври, которого убил Элбрайн. — Или давай еду, или я откушу руку у твоего мерзкого сына!
Женщина заплакала снова, послышались звуки хлестких ударов и падения тела на пол. Обойдя дом, Элбрайн нашел маленькое окно.
Поври замахнулся, собираясь снова ударить женщину, но потом как будто передумал, похотливо глядя на нее.
А она смотрела на карлика, явно не понимая, чего он хочет, — и тут он рухнул прямо на нее со стрелой в спине. Женщина перевела взгляд на окно, и ее глаза удивленно распахнулись; Элбрайн знаком показывал ей, чтобы она взяла сына, да побыстрее.
Прячась за стенами домов, они добежали до поляны на окраине, пересекли ее, углубились в лес и тут услышали со стороны деревни истошный вопль. Элбрайн оглянулся и увидел, как из дома, который только покинула женщина с сыном, с криком выскочил другой поври.
— Бежим! — шепнул Элбрайн женщине.
И они помчались со всей мочи. В деревне затрубили в рог. Элбрайн понял, что вот-вот лес окажется наводнен гоблинами. Вскоре он заметил двоих, которые бежали неподалеку. Крыло Сокола взметнулось вверх, и непосредственная угроза была устранена.
Но из деревни выбегали все новые и новые преследователи, причем действовали они явно организованно, подчиняясь командам.
Оказавшись рядом с конем, Элбрайн посадил в седло женщину и позади нее мальчика.
— Расскажи кентавру, что произошло в деревне, — сказал он ей. — Его зовут Смотритель, запомни это имя! Скажи ему, что гоблины наверняка попытаются перекрыть дороги на юг и восток, чтобы помешать отступлению людей. Скажи, что я догоню вас, как только смогу… Скачи, — теперь он обращался к коню. — И не останавливайся до самой заповедной рощи.
— А как же ты? — спросила женщина, схватив его за руку. — Как ты выберешься отсюда?
Элбрайну, однако, было не до вопросов. Он выдернул руку, и Дар поскакал по тропе, свалив по дороге двух гоблинов, у которых хватило ума броситься ему наперерез.
Убедившись, что конь и седоки в безопасности, он оглянулся. Со всех сторон среди деревьев мелькали тени, перекликались между собой гоблины, поври и великаны.
Они готовятся напасть на Сорный Луг. Об этом Элбрайну поведали тревожные крики птиц, взволнованно снующие белки, тяжкая поступь великанов, грохот боевых машин, визгливые окрики командиров поври и поскуливание жаждущих крови гоблинов.
Они готовятся напасть на Сорный Луг, а Эвелину и Пони так и не удалось убедить жителей деревни покинуть ее. Только сейчас, увидев на дороге поднятые наступающей армией облака пыли, многие из них поняли, какую сделали глупость.
Глядя вниз с вершины находящегося примерно в двух милях от деревни холма, Элбрайн видел, как суетятся люди, готовясь отражать нападение. Что бы они ни делали, все зря. Только немедленное бегство могло спасти жителей Сорного Луга, и в этом Элбрайн со своими друзьями, конечно, помогли бы им.
А так… Что он мог сделать? Что он мог сделать, если Пони и Эвелин остались в Сорном Луге, а он имел в своем распоряжении только кентавра и трех трапперов? От беженцев из На-Краю-Земли толку было мало, большинство из них и говорить-то пока толком не могли. Единственное преимущество Элбрайна состояло в отличном знании этой местности, изобиловавшей высокими холмами и узкими долинами, где могли пробраться незамеченными сотни людей. Лес жил своей обычной жизнью: звенели ручьи, щебетали птицы, с легким шумом сновали туда и сюда животные.
— Что у тебя на уме? — спросил кентавр.
— Нужно вывести их оттуда.
— Судя по всему, задача не из простых. Пони и Эвелин уже пытались сделать это, — ответил кентавр, не сводя взгляда с огорченного лица друга.
Он понимал его чувства — боль прошлых утрат и ощущение беспомощности перед лицом возможности повторения того же несчастья. Два последних дня — после того как Элбрайн вырвался из лап монстров и вернулся сюда — кентавр все время приглядывался к нему. Никогда еще Элбрайн не выглядел таким мрачным и огорченным, как сейчас.
— Можно, по крайней мере, вывести оттуда Пони и Эвелина, — предложил кентавр. — Ну, и другие желающие найдутся, не сомневаюсь. Однако большинство останется. Они только тогда поймут, что обречены, когда увидят, с чем им придется иметь дело. Но будет уже слишком поздно.
— Ты уверен?
Кентавра удивил этот вопрос. Даже если на помощь жителям Сорного Луга придут Элбрайн и трапперы, беженцы из На-Краю-Земли и все жители Дундалиса, деревня продержится не больше часа. Элбрайн понимал это не хуже кентавра. Тем не менее, заметив возникшее на лице друга выражение решимости, Смотритель понял, что у того появился какой-то план.
— Посмотри туда, — Элбрайн указал на восток, где видны были силуэты двух высоких холмов. На фоне снега выделялись темные группы деревьев. — Между этими холмами пролегает долина, где полно валунов и сосновых рощ. Там есть где укрыться.
Он перевел взгляд вниз и похлопал по мускулистой шее коня, зная, что тот не только понял, в чем состоит его план, но и готов помочь осуществить его.
— Думаешь, по низине двигаться безопаснее? — недоверчиво спросил кентавр.
— Там много деревьев, и, значит, труднее точно бросить копье.
— Да они набросятся на нас сверху, словно стая ястребов, — возразил Смотритель.
Элбрайн перевел взгляд на крутые, покрытые глубоким снегом склоны холмов, вспомнил о магических камнях Эвелина, и на его лице заиграла недобрая улыбка.
— Ты уверен? — повторил он таким тоном, что кентавр счел за лучшее больше не спорить.
— Как ты пробрался сюда? — Пони кинулась к входящему в общую комнату Сорного Луга Элбрайну и обняла его. — Вокруг гоблины так и шныряют.
— И их гораздо больше, чем ты думаешь.
Он в свою очередь обнял ее. Возникло острое желание сбежать вместе с Пони отсюда, раствориться в ночи, оставить позади все тревоги и просто жить, мирно и счастливо.
Но — долг и честь превыше всего; долг и честь, пример которых так долго демонстрировали ему тол’алфар. И потом — куда денешься от собственных воспоминаний?
Рядом с ними возник Эвелин, далеко не такой жизнерадостный, как обычно.
— Ах, они не согласились уйти! — пожаловался он Элбрайну. — Они не послушались нас. И даже сейчас, когда все эти твари рыщут по лесу, многие твердят, что останутся и примут бой.
— Все, кто останется, обречены, — Элбрайн произнес эти слова достаточно громко, чтобы услышали те, кто находился поблизости.