Остальные бросились помогать ему. Веревки закрепили на бревне, Пони обвязала их концы вокруг спин Дара и своей кобылы, и те потащили их, поднимая свободный конец бревна вверх. В конце концов катапульта перевернулась и рухнула, выбросив фонтан оранжевых искр.

И под ней неподвижно лежал Эвелин, с ног до головы покрытый копотью.

Все бросились к нему.

— Он не дышит! — закричал Элбрайн и принялся с силой нажимать на грудь Эвелина.

Пони избрала другую тактику. Порывшись в сумке монаха, она извлекла из нее гематит. Вообще-то обращению с этим едва ли не самым опасным из камней он ее не обучал, но она знала, что должна попытаться. Эвелин так много сделал для нее, она любила его, как брата!

Сосредоточившись, Пони воззвала к силе камня и обратилась к Господу с горячей мольбой о помощи. Она и сама не верила, что у нее получится, не верила до тех пор, пока не почувствовала, как ее руку успокаивающим жестом накрыла другая ладонь. Пони глянула вниз и увидела, что Эвелин смотрит на нее, слабо улыбаясь.

— Жарковато тут, — с трудом выговорил он, закашлялся и сплюнул. — Хо, хо, знай наших!

Позже, той же ночью, Элбрайн вместе с Джуравилем и Тантан сидели рядом с раненым Эвелином.

— Неплохо получилось, — заметил Элбрайн.

Эвелин открыл глаза и увидел эльфов. Он, конечно, слышал, что они держатся поблизости — всем в лагере было известно об этом, — но никогда прежде не видел тол’алфар. Он тут же закрыл глаза, боясь спугнуть их.

Поздно. Элбрайн заметил движение его век.

— Ну, наконец-то. А я уж было испугался, что твои пророчества начинают сбываться, — сказал он и легонько похлопал Эвелина по плечу. Тот снова открыл глаза, но смотрел не на Элбрайна, а на эльфов. — Позволь представить тебе Белли’мара Джуравиля и Тантан, двух моих наставников и самых дорогих друзей.

— Ну, я очень рад… — Эвелин широко распахнул глаза и тут же неистово раскашлялся.

— И мы тоже, дорогой монах, — сказал Джуравиль. — Ты со своими камнями просто творишь чудеса и даришь нам надежду.

— А она нам очень нужна, потому что на мир надвигается тьма, — добавила Тантан.

Эвелину было известно об этом лучше, чем кому бы то ни было. Он многое мог бы сказать по этому поводу, но не хватало сил. Чувствуя себя слабым и больным, он закрыл глаза.

— Я лишний раз убедился, что мы имеем дело с хорошо организованной армией, — заявил Элбрайн.

— Их ведут, — заметила Тантан, — и не позволяют ссориться между собой.

— Мы непременно обсудим все это, но чуть позже, — Джуравиль кивнул на Эвелина, медленно погружающегося в сон.

Эльфы выскользнули из палатки. Они прошли через весь лагерь, мимо спящих людей и караульных, которые обратили на них не больше внимания, чем на поднятые ветром листья или тени парящих в небе птиц.

Элбрайн просидел с Эвелином оставшуюся часть ночи. Монах то засыпал, то просыпался, и тогда ему вспоминалось, что тьма наступает на землю, но происходит это лишь потому, что еще раньше она поселилась в человеческих сердцах.

— Наш господин будет недоволен, — провизжал однорукий гоблин Готра, бегая туда и обратно по маленькой комнате.

Улг Тик’нарн с кислой миной смотрел на своего соратника. Он терпеть не мог гоблинов вообще и этого жалкого Готру в частности. И все же тот, без сомнения, был прав; к тому же, в отличие от туповатого Мейер Дика, он явно понимал, что ситуация ухудшается с каждым днем. Они захватили деревни, это правда, но погибло не так уж много людей, и этот таинственный Полуночник постоянно препятствует продвижению всех караванов, доставляющих грузы на юг. Можно не сомневаться, что демону все это уже известно, хотя бы со слов духа — его нового слуги, называющего себя Карающим Братом.

И Улг Тик’нарн понимал, что всю вину за эти досадные помехи возложат прежде всего на него. На кого опереться? Что делать? Кое-какие мыслишки по этому поводу у него уже имелись.

ГЛАВА 43 ТО, ЧТО ДОРОГО СЕРДЦУ

— Вырывают прямо с корнем!

Кентавр носился туда и обратно, как угорелый, из-под его копыт летела грязь. Только что прошел сильный дождь, и остатки снега превратились в мокрую слякоть.

— Они валят сосны в долине к северу от Дундалиса, — с мрачным видом объяснил Элбрайн Пони. — Все подряд.

— Это ужасно…

На лицо Пони легла тень. Если не считать заповедной рощи, эта долина с соснами и белым мхом под ними была самым прекрасным местом во всей округе; к тому же с ней было связано столько воспоминаний…

— Мы можем остановить их, — сказал Элбрайн, не в силах спокойно смотреть на помрачневшее лицо Пони.

Тем не менее в его словах не было уверенности. В самом деле, совсем недавно они уже обсуждали этот вопрос с кентавром, который как раз и призывал напасть на мерзавцев. Однако Элбрайн считал, что эта показательная рубка может оказаться ловушкой для отряда. Он превратился в занозу на теле наступающей армии, и те, кто ее возглавлял, без сомнения, не прочь выманить отряд из укрытия и покончить с ним раз и навсегда. Элбрайн знал, что в отличие от тупых гоблинов поври достаточно умны и понимают, какую роль играет в жизни людей красота.

— Слишком близко к Дундалису, — заметила Пони. — Не успеем мы расправиться с теми, кто рубит сосны, как им на помощь подоспеет подкрепление.

— Просто нужно действовать очень быстро, — гнул свое кентавр. — Прогнать их оттуда и скрыться. Тогда, может, они дважды подумают, прежде чем вернуться в эту долину!

Пони перевела взгляд на Элбрайна, на Полуночника. Это его игра, ему и решать.

— Мне нравится идея напасть на них, — сказала она, — хотя бы ради того, чтобы проявить уважение к земле, которую они губят.

— А что Эвелин? — спросил Элбрайн.

— Ему сейчас не до сражений, — Пони покачала головой, отчего с ее густых волос посыпались мелкие капли дождя. — Он занят со своими камнями. Ведет дальний поиск, так он сказал.

Элбрайну пришлось этим удовлетвориться; что ж, у каждого из них свое предназначение.

— У нас не так уж много коней, — рассуждая вслух, задумчиво произнес он. — Возьмем только добровольцев.

— Я пойду, у меня есть кобыла, — сказала Пони.

— А мне кобыла не нужна, — засмеялся кентавр.

Элбрайн рассеянно улыбнулся и погрузился в свои мысли. Потом сквозь дождь и лесную чащу он воззвал к Дару, который, как обычно, пасся неподалеку. Спустя час семь всадников — в том числе Паулсон и Бурундук, которые до сих не могли прийти в себя из-за гибели Криса — и кентавр уже скакали по лесу, направляясь к сосновой долине. Элбрайн знал, что их сопровождают эльфы — безмолвный и неразличимый эскорт.

Безо всяких приключений они добрались до северного склона долины и увидели внизу десятка два гоблинов, столько же поври и двух великанов, которые валили деревья. Сейчас наступил тот редкий ежегодный период, когда земля под соснами имела коричневый цвет, поскольку снег уже стаял, а мох карибу еще не вырос. Тем не менее невысокие опрятные сосны по-прежнему выглядели очень красиво, а в Элбрайне и Пони будили дорогие их сердцу воспоминания.