— Он знает, что ты собираешься отправиться в Палмарис, а не в Дундалис?
Пони кивнула и закрыла глаза. Когда сегодня они с Элбрайном остались вдвоем, она объяснила ему, что хочет вернуться в Палмарис — попытаться разузнать о судьбе Роджера и посмотреть, как идут дела у Белстера. Ей нужно как-то успокоить свою печаль, сказала она, и лучше всего этому будет способствовать окружение Палмариса.
Элбрайну это не понравилось, нет. Она вспомнила его глаза, полные смятения, волнения и страха за нее, и ее сердце сжалось от боли.
— Но ты расскажешь ему о ребенке, перед тем как уйти? — не унимался Джуравиль.
— Ну да, и тогда он бросит караван и все остальные дела и вместо этого будет сидеть возле меня, исполняя прихоти, которых у меня нет. — В тоне Пони послышались саркастические нотки. Джуравиль слегка отступил и, обхватив подбородок тонкими пальцами, внимательно поглядел на молодую женщину. — Не волнуйся, пройдет не так уж много времени — и мы с Элбрайном снова будем вместе.
Она понимала, что эльф беспокоится за нее и за их взаимоотношения с Элбрайном. Он был добрым другом, и, видя его в такой тревоге, она лишний раз напомнила себе, что должна взвешенно принимать эти очень важные решения.
— Ребенок родится на исходе весны, — продолжала Пони. — У Элбрайна хватит времени…
— Чем раньше он узнает, тем лучше, — перебил ее Джуравиль.
— А вдруг ребенок не выживет?
— Учитывая, насколько ты сильна в каменной магии, вряд ли что-то может случиться с младенцем, — возразил Джуравиль.
— Сильна в каменной магии, — фыркнула Пони. — Ну да, поэтому во время боя я сижу на холме, наблюдая за тем, как другие сражаются.
— Зато скольких людей ты исцелила…
Джуравиль продолжал что-то говорить, но Пони отвернулась, не слушая его. Нужно, чтобы как можно меньше людей знало о том, что она умеет использовать магические камни; в особенности сейчас, когда из Палмариса прискакали эти солдаты. Пони и прежде не афишировала это свое умение, несмотря на то что королевские солдаты были единственными представителями власти в округе. Хотя, без сомнения, со временем все равно станет известно, что их с Элбрайном преследует церковь. Пони использовала камни только для того, чтобы исцелить раненых во время сражения, но и тогда она старалась скрыть применение камней, используя мази и повязки. По иронии судьбы ее успехи как целительницы привели к тому, что в самих сражениях она не участвовала; капитан Килрони счел, что нельзя рисковать ее жизнью. Учитывая, как она была зла и жаждала мести, такое решение, конечно, ее отнюдь не радовало.
— Я вот почему-то мирюсь со своей, в общем-то, незавидной ролью, — продолжал между тем Джуравиль. — Показаться солдатам я не могу и вынужден довольствоваться тем, что произвожу для Полуночника предварительную разведку.
— Ты же всегда говорил, что война между людьми — не дело тол'алфар, — сердито ответила Пони.
— Да уж, эти малышки любят болтать на эту тему, — послышался из темноты знакомый голос, и на маленькую поляну выбежал огромный кентавр. — Хотя на самом деле эльфы считают, что им до всего на свете есть дело!
Пони против воли улыбнулась. Лицо Смотрителя, как всегда, сияло улыбкой в обрамлении черных волос и такой же бороды, хотя горе тому, кого он считал своим врагом.
— Ах, моя маленькая Пони! — продолжал он. — Не кручинься. Мне тоже довелось смотреть на сражения с поври и гоблинами, когда я даже дубинки не мог поднять!
— Уж очень у тебя накидка была тяжелая, — с кривой улыбкой сказал Джуравиль. — Зато какая! Ни у кого такой никогда в жизни не было.
— Завидуешь?
Джуравиль рассмеялся и попрощался с ними; ему нужно было доложить Элбрайну о том, где они с кентавром обнаружили поври.
— На этот раз расправиться с карликами будет раз плюнуть, — сказал Смотритель, когда они с Пони остались одни.
— Ты их видел?
— Ага. Они в пещере, всего в двух милях от Кертинеллы. Я хорошо знаю это место. Туда ведет только один вход. По-моему, поври в растерянности. Некоторые рвутся в бой просто потому, что поври почти всегда рвутся в бой. Но большинство, похоже, понимают, что для них это последняя возможность убраться домой.
— Насколько пещера удобна для обороны? — спросила Пони.
— Да ну, куда там, если Полуночник нападет неожиданно, — ответил кентавр. — Они, конечно, выдержат недолгую осаду, в зависимости от того, сколько натаскали туда жратвы, но из пещеры им не выбраться, если Полуночник с солдатами перекроют вход. На мой взгляд, поври не рассчитывают отсиживаться там долго и не догадываются, что их заметили. Джуравиль посоветует Полуночнику нанести удар завтра перед рассветом.
— До рассвета еще далеко. — В глазах Пони загорелись озорные огоньки.
— Думаю, времени хватит, чтобы запечатать карликов в их норе, — с усмешкой ответил кентавр.
Буря разразилась вскоре после наступления сумерек. Дождь хлестал по голым деревьям, над которыми водоворотом кружился густой туман, то и дело вспыхивали ослепительные молнии, придавая всей сцене феерический, почти сверхъестественный вид. Однако духу Пони буря была не помеха, и она летела сквозь нее, словно еще один клочок тумана, невидимый для взгляда смертных созданий. Сделала несколько кругов над скалой, в которой находилась указанная кентавром пещера, даже проникла внутрь, насчитала сорок три поври — больше, чем было замечено во время разведки, — и убедилась, что пещера действительно имеет лишь один вход. Потом она вернулась в лес и обнаружила там всего пятерых стражников, но не удивилась их малочисленности; очевидно, карлики никак не ожидали, что на них нападут в такую бурю.
На этом путешествие духа закончилось, и он вернулся в тело Пони, поджидающее в другой пещере на расстоянии нескольких миль. Смотритель терпеливо охранял вход, а Грейстоун, прекрасный, сильный конь Пони, стоял внутри, прядая ушами.
— Добраться до пещеры не составит особого труда, — сообщила она.
Смотритель повернулся на звук ее голоса. Позади него ослепительно вспыхнула молния, сияющим контуром очертив огромную, мощную фигуру. Грейстоун заржал, нервно переступая с ноги на ногу.
— Может, не стоит брать с собой коня, — заметил кентавр. — Ночка уж больно беспокойная, — Пони встала и подошла к жеребцу. Погладила мускулистую шею, пытаясь успокоить его. — Поскачешь на мне, так уж и быть. Ну, рассказывай, что видела.
— В двух местах по два караульных, но они больше думают о том, как бы укрыться от грозы, чем о возможном нападении. На расстоянии около сотни ярдов от пещеры, одни слева, другие справа. А пятый торчит на скале, прямо над входом в пещеру.
— Похоже, гроза нам поможет. Никто ничего не услышит, — заметил кентавр.
— Мы доберемся до входа, а те, что внутри, и знать ничего не будут, — сказала Пони с недоброй усмешкой.
Ночное небо прорезала еще одна молния, как бы подчеркивая зловещий смысл ее слов.