Старец прищурил свои и без того скрытые густыми бровями глаза и хихикнул, словно хотел продемонстрировать, что и сам не относится к своему предложению серьезно.
– Вы знаете, что это невозможно. На мертвой планете без мечелета мне нечего делать. Кроме того, я не имею права передавать этот меч в чужие руки.
– Вы умны и достаточно много знаете. И вам нельзя отказать в умении догадываться о том, чего вы не знаете. Это довольно редкий дар. Ну что же... – Он помолчал с минуту, вычерчивая на пыльной поверхности своего стола непонятные узоры. Грегориан, похоже, испытывал мое терпение, но на этот раз я сдержался и не произнес ни слова.
– Есть и другое предложение, – наконец продолжил он. – В лагере моих врагов довольно видное место занимает ваш нынешний учитель, Лагран. Он мне мешает. Доставьте его в мой замок, и я исполню ваше желание.
– Я не предаю друзей, сэр Грегориан. Назовите любое, приемлемое для меня условие, и я его выполню.
С минуту он сверлил меня взглядом, не скрывая своего неудовольствия моим отказом. В какой-то момент мне показалось, что переговоры на этом закончатся. Но из волосатой пещеры его рта вновь загудел голос, по тону которого я понял, что хитрый старик, как ни странно это выглядело, вполне доволен ходом наших переговоров.
– Вообще-то есть другая возможность... Однако гораздо более трудная. Ваша наивная сентиментальность не доведет вас до добра. Так называемые друзья никогда не отплатят вам той же монетой и предадут вас при первом удобном случае.
– Мой жизненный опыт не совпадает с вашим. Назовите упомянутую вами возможность, и, если она не будет противоречить моим принципам, я постараюсь ею воспользоваться.
– Ну, хорошо, раз это ваш выбор... На черепе мертвого властелина, над местом, где расположена глазница третьего глаза, есть небольшой бугорок. Вскройте его. Под тонкой костяной пластиной находится камень, по форме и размеру похожий на голубиное яйцо. Добудьте его для меня, и я не только доставлю вас на мертвую планету, но и верну обратно вместе с вашей девушкой, после того как камень окажется у вас.
Некоторое время я молча обдумывал его предложение и, вовремя вспомнив совет Лаграна, решил не соглашаться сразу, а попытаться выяснить еще что-нибудь.
– Я не могу действовать вслепую. Что собой представляет камень, для чего он нужен и почему, если он так ценен для вас, вы до сих пор не добыли его сами?
– Вы задаете слишком много вопросов. И хотите получить сразу все ответы. Это невозможно, юноша. Но на некоторые из них я отвечу. Этот камень похож на обыкновенный булыжник и не представляет никакой ценности для непосвященных. Для меня это, скорее, реликвия, не больше. А не взял я его до сих пор лишь потому, что энергия этой планеты мне неподвластна. Могущественные маги очень часто бывают связаны подобными ограничениями.
Поле Черной планеты мгновенно уничтожит меня, если я там окажусь. Да и не простое это дело – добыть камень. У мертвого черного великана есть стражи. Вы их разбудили, и теперь они с нетерпением ждут вашего возвращения.
Но это предложение последнее, другого не будет. Соглашайтесь или уходите. Я и так потратил на вас уйму времени.
Мой путь в туннеле, пробитом ударом энергии, заложенной в перстне лорда Грегориана, отличался от предыдущих переходов. Этот туннель не казался прозрачным и внешне чем-то напоминал туннель метро. Движение по нему проходило плавно, без резких толчков и помрачения сознания, как это бывало при переходах через деймовские ворота пространства.
Когда движение закончилось, я очутился на пустынной поверхности Черной планеты. За моей спиной застыли отчетливо видные в неподвижном воздухе голубые стены туннеля. Возможно, сделай я в эту минуту шаг назад, туннель унес бы меня обратно, в приемный зал грегориановского замка.
Но я застыл неподвижно, парализованный ужасом от вида открывшейся передо мной картины.
Несколько волкодавов терзали женщину. Уже беспомощную, уже переставшую сопротивляться и потерявшую надежду на спасение. Она стояла ко мне спиной, ее лица я не видел, но сразу же узнал Арию. Схватка была жестокой и долгой. Победа дорого обошлась волкодавам. Я видел трупы двух чудовищ, валявшиеся в стороне, но этих проклятых тварей было слишком много. В момент моего появления сразу четыре волкодава набросились на обессилевшую Арию. Ее окровавленный меч был сломан посередине, и крик боли, вырвавшийся из уст девушки, ударил меня в самое сердце.
Я не решался использовать мечелет, опасаясь, что он в своем смертельном полете заденет и Арию, но больше медлить было нельзя. Хуже быть уже не могло. Одна из тварей сбила Арию с ног и готовилась разорвать ей горло.
Свистящий смертоносный круг понесся к месту схватки, меня отделяло от Арии не больше двадцати метров. Не прошло и секунды, как три из четырех набросившихся на Арию тварей оказались разрубленными на части. Фонтаны их темной крови окатили тело неподвижно лежавшей на земле девушки.
Замерев, я ждал окончания своего смертоносного удара. Мечелет, словно раздумывая, застыл в воздухе почти неподвижно, и хотя один из волкодавов все еще оставался невредимым, я боялся, что следующий смертоносный удар будет направлен совсем не в него...
Оставшаяся в живых тварь отличалась от остальных аспидно-черным цветом и большими размерами. Увидев, что случилось с прочими чудовищами, она застыла неподвижно, приподняв морду к повисшему в воздухе сверкающему кругу. Казалось, волкодава мучил тот же вопрос, что стучал в моей голове: «Кто будет следующей жертвой?» Мне почему-то казалось, что неким, непостижимым для меня образом волкодав может повлиять на траекторию полета смертоносных лезвий.
Мечелет, продолжая вращаться, снизился еще больше, облетел вокруг чудовища и, оставив невредимыми обоих участников схватки, вернулся в мои ножны.
Встряхнувшись и словно сбросив с себя оцепенение, волкодав, уже не обращая внимания на Арию, понесся ко мне длинными скачками.
Еще раз выхватив мечелет, я вновь послал его навстречу чудовищу. Это был удачный бросок. Я не сомневался в том, что, будь у меня в руках обычный метательный нож, линия его полета закончилась бы в горле нападающей твари. Но, не долетев до моего врага нескольких сантиметров, мечелет круто изменил направление полета, и, описав вокруг волкодава круг, вновь вернулся в ножны.
Волкодав резко остановился, присев на задние лапы, и теперь сверлил меня своими ненавидящими, горящими яростью глазами.
– Зачем ты вернулся? – прохрипел зверь, разбрызгивая слюну, и человеческий голос, вырвавшийся из его пасти, не показался мне в ту минуту чем-то необычным.
– Чтобы убить тебя!
– Я могу управлять твоим оружием. Ты ничего не сможешь сделать со мной.
– Ну, это мы еще посмотрим!
Усилием воли я попытался вызвать ускорение собственных реакций, и на этот раз этот фокус получился у меня наилучшим образом. Реакции моего организма ускорились в сотни раз.