Пэм встала на цыпочки рядом с Ашероном.
— Пэм, ты совсем крохотная и в тебе едва наберется пять футов, ты даже представить себе не можешь, каково это быть высокой в мире мужчин среднего роста. Наконец я смогу носить каблуки!
Эш засмеялся прежде, чем подхватить ее на руки и отнести обратно на диван.
— О, матерь божья! — сказала она, когда Эш усадил ее. — Меня никогда не поднимал раньше мужчина, не хрюкая при этом, как будто вот-вот сейчас умрет. Женись на мне, Эш, пожалуйста!
— Я бы ответил да, но у меня такой багаж за плечами, что, пожалуй, даже в Samsonite все не вместиться.
Тори не обратила на них внимание, когда вошла в комнату со своими журналами раскопок. Она убрала коробки с пиццей со своего кофейного столика в сторону, а потом положила записи.
— Хорошо, вот это все за прошедший год.
Эш сел на колени и стал пролистывать страницы. Тори прильнула к его плечу, наблюдая за тем, на что смотрел он сам.
— Видишь в основном осколки и фрагменты кухонной утвари. А еще несколько бордюров и бутылок.
Эш остановился, когда обнаружил один до боли знакомый ему кусочек, от которого у него сперло дыхание… это был один из гребешков для волос, принадлежавших Риссе, который полностью совпадал с тем, что он нашел столетия назад. У него защемило сердце, когда он провел по фотографии и вспомнил, насколько прекрасна она была с ними в своих белокурых волосах.
— Он невероятно хорошо сохранился, правда ведь? — сказала Тори, даже не подозревая, сколько значит для него этот маленький кусочек. — Даже жемчужины все еще находятся на своих местах. Выглядит так, как то, что ты можешь купить сегодня. И работа мастера просто великолепна.
— Да.
Он заставил себя перевернуть страницу и снова уставиться на посуду, чтобы не выдать себя своими затуманенными глазами. И тогда он нашел его…
— А где этот фрагмент?
Тори нахмурилась от глубокого твердого тона Ашерона. Посмотрев ему через плечо, она увидела богато украшенный золотой кинжал, который раскопал Брюс.
— Он все еще тестируется в лаборатории, а что?
— Он нам нужен.
Ух, ты, его тон был даже больше командирским, чем у полководца, ведущего людей на войну.
— Он что настолько ценен?
Эш засомневался. Не с ее точки зрения, но так как это было оружие, которое могло убить все, что может дышать, оно было безумно ценно для него и любого бессмертного существа, которые бы пошли на все, лишь бы владеть им.
— Да.
Пэм закатила глаза.
— Ох, не понимаю я вас люди, и все эти заморочки по поводу этого старья.
Ким погладила ее по плечу.
— Все в порядке, милая. А мы не понимаем тебя и твое наваждение быть готской куклой. — Она посмотрела на Тори, — тебе стоило отправиться с нами на поиски Леды Свонсон. Она протащила меня по трем штатам, пока мы наконец не нашли эту куклу в бутике в Алабаме.
Не обращая на них никакого внимание. Эш закончил просматривать книгу, но так и не смог найти ничего, кроме атлантского кинжала, который мог бы быть важным. Но все равно непонятно, неужели люди в машине охотились именно за ним? Ни один человек не смог бы понять его назначение… И ни один бессмертный, ни устроил бы такого беспорядка и ушел. Они бы просто напали и пытали Тори до тех пор, пока она не сказала бы им, где его найти. Все это сбивало с толку. Что же еще могло им понадобиться? Однако, более важным было то, насколько далеко они готовы были зайти, чтобы получить это? Одно дело, что они вломились в дом. А смогут ли они также убить? Эш встал.
— Я пойду, пройдусь по округе и все проверю. Я скоро вернусь.
Тори кивнула.
— Мы оставим тебе немного пиццы.
Эш ничего не сказал, а просто вышел из дома и, использовав свои силы, покинул Новый Орлеан и отправился на остров Савитара, где солнце никогда не садилось. Магический по своей природе, остров постоянно двигался вокруг света, пока Савитар искал свою "идеальную" волну. Как и предполагалось, Савитар лежал на спине, на своей доске для серфинга, уставившись в яркое чистое небо, а волны в это время разбивались об него. В отличие от всеведущего Ктонианца, Ашерон не был водным любителем. Он не любил серфинг и лежание под солнцем. Но Ашерон также знал, что когда в Риме… Он уселся на доску рядом с Савитаром, который рассмеялся, наблюдая за этим зрелищем.
— Ты выглядишь так, как будто упал с неба.
— Так оно и есть. Ты бы выглядел также в готском клубе в Сиэтле.
Савитар криво ухмыльнулся ему.
— Я никогда так себя не почувствую, атлантец. Должно быть, очень ужасно быть в одних шортах на борту. Когда-нибудь я достану тебя, и ты скажешь — "Семь футов под килем тебе, чувак!"
Скрестив руки у себя на груди, Эш засмеялся.
— Никогда!
Савитар цыкнул на него, прежде чем снова повернулся и уставился в небо.
— Я уже слышал это раньше. Так что тебя привело сюда, Гром.
Эш проигнорировал термин из серфинга, который обычно обозначал детей до пятнадцати лет. Только Савитару сходило с рук то, что он называл его юнцом.
— Есть одна женщина…
— А разве до этого их не было?
Эш решил не обращать внимания на все саркастические замечания.
— Ее кто-то преследует, а я не знаю кто.
Савитар вздернул бровь и опустил руку, всю украшенную татуировками в океан.
— Тогда ты знаешь, что я ничего не могу тебе сказать.
Эти слова и его снисходительный тон разозлили Ашерона.
— Черт побери, Савитар. Не играй в эти игры со мной. Ее жизнь в опасности… наверное.
Савитар схватил доску Ашерона и притянул ее ближе.
— Как и ты, я не вмешиваюсь в судьбу.
— Дерьмо собачье. Ты постоянно суешь свой нос в судьбы.
Он отпихнул доску.
— Но с твоей я никогда не имел ничего общего. Никогда.
Ашерон ругнулся, когда ему пришлось грести назад к Савитару.
— Ты хоть представляешь, насколько опустошительно быть судьбой всего мира, и не иметь возможности контролировать свою собственную?
— Нет, ты ее контролируешь, младший брат. Каждое принятое тобой решение либо раскрывает планы судьбы перед тобой, либо вообще меняет ее. Разве я ничему тебя так и не научил?
Савитар был прав, но не так легко было это принять и осознать. Особенно, когда на кону стояла жизнь другого человека. Что же может заставить этого Ктонианца забеспокоиться? Эш прищурился.
— Они раскопали атлантский кинжал.
Савитар поднялся на доске и уставился на Ашерона.