— Кто это сделал? — потребовал Апполон сквозь зубы.
Стикс указал на Ашерона.
— Он позволил им умереть.
Прежде чем Ашерон додумался до того, чтобы начать отрицать эти слова, как Апполон напрыгнул на него и ударил кулаком с такой силой, что Ашерона подбросило, и он врезался в стену в десяти футах над полом. Ашерон упал на землю, все его тело ныло от боли. Апполон схватил его за волосы и вывернул голову. Ашерон попытался оттолкнуть его, но все еще был очень слаб. Бог ударил его слева. Кровь и боль взорвались, когда его нос сломался, а губы были рассечены. Бог уселся на него сверху с такой яростью, что Ашерон не успел укрыться от первого удара, когда еще два других уже обрушились на него.
— Артемида! — закричал он ей, чтобы она помогла успокоить своего брата.
— Не смей произносить имя моей сестры, ты грязная шлюха!
Апполон схватил кинжал со своей талии и полоснул им по языку Ашерона. За один раз он просто начисто отрезал его. Ашерон стал задыхаться от крови, которая заполнила его рот. Невыносимая боль запульсировала так сильно, что он мог лишь думать о том, как попытаться уползти от Апполона. Но он схватил Ашерона за горло такой обжигающей хваткой, что выжгло на его коже божественный отпечаток.
— Акри! Ни!
Крик Ксиамары заполнил комнату, и она появилась над ними как голубь. Она отпихнула бога от Ашерона и приземлилась между ними.
— Прочь с моего пути, демон, — приказал Апполон.
Ее ответом стало то, что она кинулась на бога. Они смешались в вспышке света и перьев, пока дрались между собой. Из глаз Ашерона потекли слезы, пока он боролся с болью, которая настойчиво пыталась ввести его в бессознательное состояние. Его единственной мыслью было убить Апполона. Ашерон подполз туда, где бог выронил свой нож. Его собственная кровь была на лезвии. С яростью, рожденной в печали и во время всех этих лет его истязательств, Ашерон схватил его и повернулся к дерущимся. Рисса ничего не значила для Апполона. Не больше, чем он сам значил для Артемиды. Рисса не хотела быть с этим богом и сейчас этот ублюдок притворяется, что ее смерть что-то значит для него. Это все было неправильно. И во имя всех богов, которые породили его, Ашерон не собирался спускать с рук Апполону то, что он напал на демона его матери. Его ярость передалась и лезвию, поэтому оно засверкало, когда Ашерон стал подходить к ним. Ашерон уставился на Апполона и совсем перестал обращать внимания на схватку. Все, на чем он мог сконцентрироваться, так это на том, как бы пронзить жестокое сердце этого божества. Но как только он подобрался к Апполону, бог оттолкнул Ксиамару назад, прямо на Ашерона. Она повернулась с широко раскрытыми глазами, а его живот скрутило от осознания того, что Апполон пихнул демона прямо на нож… Ашерон почувствовал, как ее кровь потекла у него по руке. Посмотрев вниз на рану, Кси отошла немного назад, негромко вскрикнув от боли. Ашерон хотел ей что-нибудь сказать, но без языка это было невозможно. Он подхватил ее, а она все сражалась за каждый вдох. Она подняла окровавленную руку и положила ему на щеку.
— Аполлими любит тебя, — прошептала она на Шаронте-языке, который он каким-то образом смог понять, хотя никогда раньше не слышал его, — защищай свою мать, Апостолос. Будь сильным ради нее и меня…
А потом огонек потух в ее глазах, и последний выдох покинул тело. Ашерон закинул голову назад и попытался обуздать гнев внутри себя. Но все-таки он вышел в виде удушливого крика. Схватив нож, он кинулся на Апполона. Бог перехватил руку Ашерона и выбил из нее нож. Апполон снова схватил его за горло и бросил на землю. Ашерон пнул его в ответ и перевернулся на бок. Краем глаза Ашерон уловил тень в углу. Он замер, увидев Артемиду, стоящую там и наблюдающую за схваткой, прикрыв рот своими руками. Ее глаза были наполнены ужасом, нуждаясь в ней, Ашерон протянул руку в ее сторону. Она покачала головой и отступила на шаг назад, скрывшись с глаз брата. В этот момент, что-то умерло у него внутри. Холод заполнил каждый дюйм его тела. Артемида отказалась вмешаться. Даже сейчас, когда он был ранен даже больше, чем любой другой человек, его любви было недостаточно. Он ничего для нее не значил. Уставший, пронзенный печалью и побежденный, Ашерон перекатился на спину, как раз в тот момент, когда перед ним появился Апполон. Он встретился со злым божественным взглядом. Зарычав от ярости, Апполон вонзил свой кинжал прямо в сердце Ашерона и вскрыл его до самого пупка. Абсолютная боль и агония обжигали его огнем, пока бог медленно потрошил его там, на полу, буквально в трех футах от тела Риссы и прямо там, перед Артемидой. Слезы покатились из его глаз, когда свет и боль стали постепенно меркнуть…
Артемида оставалась в тени, молча завывая и наблюдая за тем, как ее брат пнул мертвое тело Ашерона в сторону. Когда Апполон не подошел к убитому горем отцу на кровати, и только тогда король понял, что и Стикс лежит бездыханный в дверном проеме. Не то чтобы Артемиде было какое-то дело до принца… С ноющим сердцем она сползла по стене и свернулась калачиком в углу, не отводя зареванного взгляда от Ашерона и того, что осталось от него. Она была уверена, что его смерть принесет ей облегчение. Вместо этого, боль от ее потери разрывала ее с такой силой, что лишила ее всяких мыслей, только примитивные эмоции. Она не могла представить, что такая мука и боль вообще могут существовать. Крик боли короля совпал с таким же в ее собственной душе, когда Апполон взял Риссу из его рук, а он понял, что и его наследник был мертв. Несмотря на все свое достоинство и силу, король пополз к Стиксу и закричал, когда прижал своего сына к груди и начал качать. Никто не оплакивал Ашерона. Никто не спасал ее саму. Больше не имея сил наблюдать за всей этой картиной, она вернулась в свой храм и разбила там все зеркала, каждый кусочек стекла и посуды. Ее ярость пронеслась по комнате, разрушая все, что было у нее на пути. Что же она наделала?
— Я позволила ему умереть.
Нет, она сама пыталась его убить. Прошлой ночью, Артемида хотела, чтобы он умер. Но никогда и представить не могла, сколько же он значит для нее на самом деле. Его прикосновения, его дружба… А теперь его больше нет. Навсегда.
— Я люблю тебя, Ашерон, — зарыдала она, вырывая себе волосы.
Все кончено. Никто и никогда не узнает о вас двоих. Ты теперь в безопасности. Эта тревога выглядела такой незначительной, по сравнению с тем, что ей придется жить вечность, не видя его лица…
Аполлими охнула, почувствовав, как тяжесть с ее груди исчезла. Никто ей ничего не сказал, но она сама знала, что теперь может спокойно снова покидать Калосис. Покидать…
— Нет! — дико заорала она, наконец, осознав подлинное значение этого события. Только одним способом она могла получить свою свободу. Апостолос был мертв. Эти три слова закружились у нее в голове, пока ее не затошнило от них. Не желая верить в это, она подбежала к пруду и вызвала вселенский глаз. Там в воде, она увидела Ксиамару, лежащую мертвой на полу, и Апостолоса… Нет! Из самых глубин ее сущности крик гнева и глубокой скорби зародился в ней, и когда она дала ему выход, то водоем был разбит вдребезги, а сад вокруг нее был вывернут с корнями.