Римский страж резко опустил его на гвоздь…
Аманда с криком проснулась, почувствовав, как гвоздь проткнул ее руку. Приподнявшись, она схватилась за запястье, чтобы убедиться, что это всего лишь сон.
Девушка потерла руку, пристально разглядывая ее. Та была такой же, как всегда и все же…
Этот сон был реальностью. Аманда знала это.
Ведомая силой, которой не понимала, девушка вышла из комнаты, чтобы найти Кириана. Она пробежала через неосвещенный дом, вверх по лестнице красного дерева и вдоль по коридору. Аманда следовала инстинкту, который вел ее к комнате в западной части дома.
Не колеблясь, она распахнула двойные двери в спальню, которая была в два раза больше ее собственной. Единственная свеча горела рядом со старомодной кроватью, завешенной пологом, отбрасывающим тени на дальнюю стену. Золотистые и коричневые занавеси были раздвинуты и привязаны к столбикам, а прозрачные кремовые шторы скрывали кровать. Но даже так, Аманда могла видеть Кириана, извивающегося на красно-коричневых простынях, захваченного тем же самым кошмаром, что видела и она.
С колотящимся сердцем девушка подбежала к кровати.
Кириан очнулся от кошмара, едва почувствовав нежную, прохладную ладонь Аманды на своей груди. Он открыл глаза и обнаружил, что она сидит рядом, сдвинув брови, изучая его взглядом, потемневшим от ужаса.
Кириан нахмурился, когда ее руки заскользили по его груди. Казалось, что девушка совсем не видит его, как будто пребывая в странном трансе.
Кириан лежал в абсолютной тишине, пораженный ее присутствием.
Аманда стянула с него шелковую простыню и коснулась шрама на животе, слева от пупка.
— Он вонзил сюда нож, — прошептала она, лаская узкую полоску.
Потом девушка схватила его запястье и нежно провела рукой по оставленным там отметинам.
— Они вбили гвозди сюда и сюда.
Аманда перешла к его рукам и потерла кончики его пальцев подушечками своих больших.
— Они вырвали тебе ногти.
Она потянулась к нему и обхватила его небритые щеки ладонями. В ее глазах отражались тысячи эмоций, и от вида этих кристально-чистых глубин у Кириана захватило дух.
Ни одна женщина так на него не глядела.
— Мой бедный Хантер, — прошептала девушка. Слезы катились по ее лицу, и прежде чем Кириан осознал, что она делает, Аманда стащила простыню, полностью обнажая его для своего изучающего взгляда. Он мгновенно затвердел, тело пульсировало от выражения заботы, сквозившей в ее глазах.
Она дотронулась до его израненного бедра там, где однажды Валериус оставил клеймо раскаленным железом.
— О, Боже, — выдохнула девушка, пробегая пальцами по сморщенной коже.
— Это правда. Они действительно сотворили это с тобой…
Она взглянула на него сверкающими от слез глазами.
— Я тебя видела. Я чувствовала тебя.
Кириан нахмурился еще сильнее. Как такое было возможно?
Хантер видел свою казнь во сне, когда Аманда разбудила его. Могли ли их силы объединиться, позволяя ему взывать к ней, даже когда он спал?
Эта мысль пугала его. Если все было так, то это означало, что они были связаны на уровне, намного выше физического.
Это означало…
Кириан не закончил мысль. Не существовало такой вещи, как половинка души, особенно, если один из них таковой больше не обладал. Это было просто невозможно.
Аманда пристально смотрела на Кириана, и каждая клеточка ее тела до самой глубины души разрывалась от боли. Как мог он вынести такие муки и такое предательство?
Кириан пронес их сквозь века. Один. Всегда один. Постоянно страдая и желая, но не получая облегчения.
Без надежды.
— Так много боли, — прошептала Аманда.
Как бы она хотела получить голову Теоне на блюде за все, что та сделала с ним. Но больше всего Аманда хотела утешить Кириана. Облегчить мучения его сердца. Стереть боль прошлого.
Она хотела дать ему надежду. Подарить мечту о детях и женщине, которая полюбила бы его. И да смилостивится над ней бог, она хотела быть этой женщиной.
Не успев себя остановить, девушка склонилась к Кириану и накрыла его губы своими. Он застонал и обхватил ее лицо ладонями, возвращая поцелуй.
Аманда пробовала его на вкус так, как никого раньше. Когда их языки соединились в танце, она смогла почувствовать его всей душой. Аманда никогда не была смелой в постели. Но с другой стороны, никогда она не хотела мужчину так, как сейчас.
Всем своим существом.
Слезы застилали Аманде глаза, когда она зарылась губами в его шею там, где Валериус разодрал ее в кровь своим кольцом.
Такая сила. Такая любовь. Она бы все отдала за возможность быть с мужчиной, который любил бы ее так, как Кириан свою жену.
Говоря начистоту, Аманда хотела, чтобы Хантер любил ее. Хотела завоевать его сердце. Желала этого мужчину, понимающего, что такое любовь, что такое преданность и сострадание.
И не важно, признает это Кириан или нет, он нуждался в ней.
Никто не должен идти сквозь вечность в одиночестве. Никто не должен быть ранен так, как был он. Только не тогда, когда единственным преступлением Кириана было то, что он любил кого-то больше самого себя.
Ее дыхание смешалось с его, когда Аманда забралась на него, обхватив талию мужчины ногами.
Кириан застонал, почувствовав, что под футболкой у Аманды ничего нет. Бедра девушки были горячими и влажными, когда она скользила по его обнаженному животу, разжигая в нем пламя, жаждущее ее так сильно, что это пугало.
Оттолкни ее.
Но он не мог. Не сегодня. Только не после кошмара, который все еще был свеж в его сознании.
Правильно это было или нет, но Кириан хотел утешения. Он жаждал почувствовать себя любимым. Мечтал ощутить нежность женских рук на своем теле. Аромат Аманды на коже.
Кириан задрожал, когда она потянулась к нему и обхватила руками.
— О, боги, — выдохнул он ей в губы. Никто не касался его так за две тысячи лет.
Все тело Кириана затрясло и свело до боли, когда Аманда погладила рукой его горячий, напряженный член.
Сегодня, он будет обладать ею. Оттолкнуть Аманду сейчас Кириан уже не мог.
Он тяжело дышал, дрожа от ощущения пальцев девушки, сжимающих его член, ладони, скользящей по нему вверх, а потом вниз до самого основания, где она нежно обхватывала его. Пальцы Аманды едва касались этого места, заставляя его становиться все тверже, воспламеняя еще сильнее, пока Кириану не стало казаться, что он сейчас взорвется.