— Ваша душа чиста. Это могло бы сработать.
Эти его слова ужаснули ее даже больше чем все, что он говорил или делал ранее вместе взятое.
Что-то в его тоне говорило, что эта идея являлась самой наивысшей степенью опасности.
— Что могло бы сработать?
Ашерон подошел к кофейному столику, на котором лежал рюкзак. Он достал из него черный деревянный ящик, исписанный греческими буквами и покрытый серебряными символами.
— То, что вы ищете, находится здесь.
Он открыл коробочку, чтобы показать ей красный медальон, лежавший на обивке из черного бархата.
Он мерцал, подобно глазам Ашерона. Но его цвета изменялись от красного к желтому, от желтого к оранжевому. Казалось, цвета придавали форму центру, делая его похожим на вихрь ветра.
— Как красиво. — Вздохнула она, пытаясь дотронуться до него.
Ашерон убрал руку.
— Дотронетесь до него, и он обожжет вас, подобно адскому огню.
Он опустил руку.
— Что это?
— Душа Кириана.
Ее сердце перестало биться, когда она услышала его тон.
Сглотнув, она посмотрела на медальон. Мог ли он быть душой?
Нет, это невозможно.
— Вы лжете мне.
— Я никогда не лгу. — Просто сказал Ашерон. — У меня нет в этом необходимости.
Она не могла поверить, что он обладал тем, что она хотела больше всего на свете.
— Что вы собираетесь с ней сделать?
— Я надеюсь, что вы поможете ее вернуть, чтобы Кириан смог убить Десидериуса.
— Вернуть как?
Ашерон поднял медальон, положил его на ладонь и закрыл ящик.
— Оно не обжигает вас? — Спросила она.
— Я же говорил, что вы и представить себе не можете мои возможности.
— Тогда, почему вы не вернете ее Кириану?
— Потому что он мне не доверяет, и, в отличие от вас, у меня нет сердца — ни чистого, ни какого-либо другого. — Он перевернул медальон, словно изучая его. — Есть только один способ вернуть душу Темному Охотнику. Человек с чистым любящим сердцем должен взять медальон в свою ладонь и держать до тех пор, пока его сверхчеловеческие способности не иссякнут. Только, когда останется только человеческая сущность, Темный Охотник может умереть обыкновенной смертью.
— Прощу прощения?
Он посмотрел на нее. Несмотря на то, что она не видела его глаз, она знала, что он пристально на нее смотрит.
— Единственный способ вернуть ему душу — это остановить его человеческое сердце. Когда оно забьется в последний раз, медальон должен быть помещен на отметину, где была захвачена душа. Она покинет медальон и войдет в тело.
У нее начала болеть голова, из-за того, что она попыталась осознать способ, который он только что озвучил.
— Я не понимаю. Как вы остановите его сердце?
— Вы должны высушить силы Темного Охотника, затем заколоть его — прямо в сердце.
Она отстранилась от него, ее мысли беспорядочно метались.
— Нет! Он испарится как Даймон! Вы хотите заставить меня убить его, ведь так?
— Нет. — Искренне произнес он. — Темные Охотники — мои дети. Я бы скорее проклял себя, чем позволил бы причинить боль кому-нибудь из них. Вы спросили, как вернуть ему душу и я вам ответил. Если вы хотите освободить его, вы должны истощить его силы и убить его.
Прежде чем она успела сказать что-то, он взял ее руку и провел над медальоном. Тепло, которое он излучал, было мучительным. Казалось, что она провела рукой над паяльной лампой.
— Теперь представьте, как прикасаетесь к нему. — Прошептал он. — Затем, как держите его. Вы должны будете держать в руке медальон, когда заколите его в сердце, пока оно не перестанет биться. До тех пор пока душа не освободится и не войдет обратно в его тело.
Когда он сжал ее запястье, она почувствовала, как его скрытое зрение сверлит ее.
— Достаточно сильно ли вы его любите?
— Я… — Аманда запнулась. — Как долго я должна держать медальон?
— Сколько потребуется. Я не могу точно сказать. У каждого Темного Охотника это бывает по—разному.
— Если я отпущу его до того, как душа освободится.
— Если вы отпустите медальон, Кириан будет обречен на вечность, будучи ни Темным Охотником, ни человеком. Он будет пойман в ловушку между этим миром и миром Мрака. Его будет мучить жажда и голод, но он не сможет ни есть, ни пить. Он будет страдать вечно.
— Я не могу так рисковать.
Выпустив ее руку, Ашерон повернулся к ящику и положил медальон туда.
— Он все равно умрет, когда встретится с Десидериусом.
— Должен быть другой выход. — Прошептала она.
— Нет.
У нее сдавило в груди, когда она представила, что должна сделать Кириана слабым, истощив его силы. Может ли она такое с ним сотворить?
Ашерон положил ящик обратно в рюкзак.
— Подождите. — Сказала она, останавливая его. — Вы говорите, что медальон должен быть помещен туда, откуда была захвачена душа.
— Да.
— Как я смогу найти это место?
Он жестом показал на метку, которая была у него на боку.
— Метка всегда показывает место, куда коснулась Артемида, захватывая душу.
Аманда открыла рот, чтобы что-то сказать, но громкий голос заставил ее замолчать.
— Что ты здесь делаешь?
Аманда развернулась, Кириан стоял за ее спиной.
Он посмотрел на Ашерона.
— Почему ты впустил ее?
Ашерон предостерег ее взглядом. Ничего не говори. Шептал его голос в ее созании.
— Потому что она мне подходила.
Лицо Кириана ожесточилось.
— Я говорил тебе не делать этого.
Ашерон улыбнулся, сверкнув на мгновение клыками.
— Когда это я тебя слушал?
Кириан уставился на нее. Аманда окинула его взглядом и отметила, что он снова был одет в черные джинсы, рубашку и ботинки.
— Ты собираешься пойти за ним сегодня ночью?
— У меня нет выбора.
Она посмотрела через плечо на его босса.
— Ашерон…
Он небрежно пожал плечами.
— Это его решение.
— Он ранен. — Настаивала она.
— Он — Темный Охотник. Он знает свои сильные и слабые стороны. Это ему решать.