Томас бросился к мешкам, ощупал. Олег видел, как угрюмое лицо озарилось радостью. Значит, чаша на месте. Странно все это. Неспроста.
Вдвоем с Ярой помогли нацепить и закрепить железо на рыцаре, затянули ремни. Томас одел шлем, жизнь возвращалась к нему. Олег подумал с сочувствием, как много значит для человека защитная скорлупа. Привыкнув к ней, начинает без нее чувствовать себя слабым, беспомощным, вовсе не человеком.
Город был темен и тих. Огонь в домах по наказу князя гасили рано: князь опасался пожаров. В прошлый раз полгорода выгорело. Томас влез в седло, удивился, что конь переступил совсем бесшумно.
— Копыта перевязали тряпками! — поразился он. — Ну все предусмотрено!
Олег вскочил на коня молча. Яра уже сидела в седле, ждала. Томас указал направление, и они послали коней под самыми домами: там земля мягче, а по бревенчатой мостовой копыта простучат даже под тряпками. Хоть и не так звучно.
Выехали на площадку, ведущую к воротам. Томас похлопал по рукояти меча.
— Будем прорываться?
— Опять за рыбу гроши...
— А как иначе?
Олег пробормотал сквозь зубы:
— Боюсь, что посланец и это предусмотрел.
Томас не успел спросить, чего же бояться, если все идет хорошо, с их пути убирают препятствия одно за другим, как кони повернули за угол, и они оказались в десятке шагов от ворот.
Полыхал костер, стражи азартно резались в кости. Второй костер, побольше, был разведен перед воротами. Ночь обещала быть холодной, а стражей, даже по меркам неподозрительного Томаса, было слишком много для обычной охраны. Похоже, теперь здесь их тоже ждали.
Он покосился на калику.
— Все-таки будем прорываться?
— Кто из нас попугай? — спросил калика.
Он тронул коня и неспешно выехал на свет. Стражи подхватились, в руках сразу блеснуло оружие. Томас уже собирался с боевым кличем ринуться в бой, когда из тьмы выступил высокий человек в богатой шубе. Голос его был властным, привыкшим повелевать:
— По приказу князя!
Он взял коня Олега под уздцы и повел к воротам. По его знаку сняли засов, поспешно распахнули створки. Человек вывел Олега, посторонился, пропуская коней Томаса и Яры.
— Желаю успешного пути!
— Благодарствуем, сэр, — поклонился Томас. Он наконец узнал того согнутого застенчивого незнакомца, который привел коней. Теперь тот не был ни согнутым, ни застенчивым. — Мы в долгу перед вами.
— На том свете угольками сочтемся, — ответил незнакомец неопределенно, отступил в тень и растворился в ней.
Томас пустил коня в галоп, спеша уйти от опасного града. Когда Олег догнал, рыцарь предположил:
— Княжна, не иначе... Или сама княгиня.
— Откуда взял?
— Знатный человек в услужении.
Яра бросила на скаку через плечо:
— Размечтался!.. У князя жены нет, а сыны далеко.
— Жаль, — сказал Томас искренне. — А так было все красиво! Княгиня старается спровадить нас поскорее, иначе кто бы не вышел победителем в поединке с князем, ей проливать слезы... У вас все еще жен сжигают живьем на похоронах мужа?
— Сжигают, — ответила за калику Яра. — Так что тебе, чтобы ее спасти, пришлось бы погибнуть самому.
— Размечталась, — огрызнулся Томас.
Дорога полого шла с горки, кони бежали резво. Небо было безоблачно, в синеве блистало по-осеннему ласковое солнце. Все выглядело настолько безмятежно, что даже беззаботный Томас снял с седельного крюка шлем, нахлобучил на голову. Забрало пока не опускал, но, судя по всему, был готов к любой неожиданности.
Яра сказала ядовито:
— Добрый нос за версту кулак чует?
— Думаю, — ответил Томас хмуро, а Яра иронически вскинула брови: ах, он еще и думает, надо же! — Думаю, что пакость встретим раньше чем за версту.
— Почему?
— Спроси у сэра калики.
Яра обратила ясные очи на калику. Олег буркнул:
— Давно неприятностей не было. А здесь все слишком хорошо... чтобы не напортить.
— Давно не было неприятностей? — удивилась она. — А в городе?
— Ах да, — согласился Томас, — в городе... В самом деле, сэр калика, с той поры как встретили эту женщину, у нас дня не проходит без неприятностей. Знаю одного кормчего, который женщин не пускает даже на причал. А уж женщина на корабле — точно к беде! Я думаю, женщина в квесте еще хуже.
Впереди приближалась стена густого кустарника. Дорога рассекала их, как мечом, ветви сближались, явно будут цепляться за стремена. Томас и калика, не сговариваясь, свернули по широкой дуге к пустоши. Пусть каменистая, зато внезапно никто не выпрыгнет.
Яра приподнималась в стременах, зорко всматривалась. На лице было недоумение, смешанное с легким презрением к пугливым мужчинам. Она уже раскрыла рот, явно собираясь сказать что-то ехидное, но вдруг осеклась.
Кусты раздвинулись сразу в пяти местах. Мужчины выскочили с обнаженными мечами и кривыми саблями. Трое были в полных доспехах, остальные с непокрытыми головами, но в кольчугах. Томас успел подумать, что Русь — странная страна: ходят порой в лыковых лаптях, но кольчужные рубашки из булатных колец у каждого третьего воина! А кольчугу, как известно, сделать труднее, чем полный рыцарский доспех, и стоит она намного дороже.
Их было двенадцать. Видя, что засаду пытаются обойти, они бегом с двух сторон понеслись к дороге. Загородили в два ряда.
Томас со стуком опустил забрало. Рука в железной перчатке упала на рукоять меча. Синие, как небо, глаза смотрели через узкую щель на противников без страха.
— Кто такие?
— Сборщики налогов, — ответил один, самый рослый, одетый богаче других.
— Мы уплатили все налоги в городе, — ответил Томас холодно.
Калика и Яра держались позади, но коней поставили так, чтобы рыцарь не мешал им метать стрелы без помех. Калика вроде бы дремал в седле, унылый и сгорбленный. Он как всегда старался не привлекать к себе внимания.
Воин расхохотался:
— Там вы могли не платить, нам без разницы. Но здесь уплатить придется.
— Почему?
— Потому что нашего хозяина очень интересует... кое-что из того, что вы везете.
Томас ощутил, как его обдало холодом. Cборщики налогов стояли, загораживая дорогу. Томас оглянулся. Сзади на дорогу вышли еще несколько человек. Над кустами поднялись шапки, видны были дуги луков.