– Но мы-то здесь при чем? – разводил руками отец. – Вы ведь тоже не знали, что в замке спрятан немецкий «Фау»? Запуск произошел сам собой, в результате нападения преступной группировки на мирных обитателей замка. – Папа старался держаться уверенно, но на самом деле выглядел не менее потерянным, чем министр. Тот факт, что преступную группировку возглавляла жена его компаньона, да и сам компаньон, похоже, был замешан, начисто заглушил облегчение, испытанное им при виде ожившей Амалии. Теперь папа непрерывно думал, что ему делать с компаньоном, с компанией и с кучей других вещей. Мамино сообщение, что Гюнтер и Амалия остаются в замке под охраной комендантши Ганны, а Инга, возможно, со следующего семестра будет учиться в Мюнхене, он хоть и слышал, но, кажется, толком не воспринял. – Не думаете же вы в самом деле, господин министр, что в здешних лесах со времен Второй мировой войны скрывался специалист по немецким радиоуправляемым снарядам, который целился именно в вашу дачу?
Министр МЧС отрицательно покачал головой – такой бред он, конечно, и вообразить не мог!
Вокруг шастали не менее ошалелые мужики в форме МЧС. Разбомбленной дачей и взорвавшимся снарядом времен войны их, конечно, удивить было сложно. Но вот вооруженный луком и ракетницей старый китаец в синем халате с драконами, пригнавший прямо к стенам замка связанных и полумертвых от ужаса братков, а с ними трясущуюся тетку в кожанке, – это было нечто! Появление братков означало новые неприятности, к тому же не хватало трех автоматов с запасными обоймами. Но заподозрить в краже оружия местных – хотя бы вот этого ветхого бородатого деда в военной форме времен Отечественной войны, все время околачивавшегося вокруг эмчээсников, – было по меньшей мере глупо! Наверное, недостающие «стволы» свалились в расщелину.
Ранние сумерки блеклыми серыми призраками скользили по снегу. Лес вокруг замка уже казался совершенно черным, и в его темных глубинах словно шевелилось, шуршало нечто огромное…
Кортеж из снегоочистительных машин, джипов-внедорожников и даже милицейских «газиков», между которыми затесались два вместительных мини-вэна, стоял у опущенного подъемного моста. Пассажиров у распахнутых дверец мини-вэнов, правда, стало существенно меньше – кой-кому пришлось надолго задержаться в замке, а других как раз вели мимо в наручниках. Пассажиры мини-вэнов старались на них не смотреть. Шофер Витя сел за руль одной машины, отец занял водительское место в другой.
– Може, утром поедете? – с тревогой косясь в недобро шуршащую чащу, спросила Ганна.
– Ничего, с МЧС безопасно, – кивнула на снегоочиститель мама. – Сразу после Рождества я займусь стройматериалами, тем более что моя дочь права – в Германии они значительно лучше. Для восстановления подлинной старины нам понадобятся самые современные технологии!
– Можешь говорить, что я твоя девушка, – не поворачиваясь в сторону топчущегося у дверцы Пауля, сказала Инга.
Они помолчали. Инга старательно не глядела на Пауля, но почему-то была уверена, что он тоже смотрит куда угодно, но только не на нее. Ее это успокаивало – и одновременно вызывало досаду. Она откашлялась. Надо на прощанье сказать что-то такое… Совсем неважное… Она подняла голову к замковым башням, будто начерченным черным карандашом на темно-синем небе.
– Я тут одно несоответствие заметила, еще когда ты маме про замысел Амалии рассказывал. Как немка могла с самого начала призраком прикидываться, если белый балахон привидения мама ей только перед самым Новым годом вручила? А когда я в первую ночь призрака шубой гоняла, коробка с маскарадными костюмами еще в багажнике лежала. И еще странно – привидение то беззвучно летало и чуть не туманом растворялось, то топало, как и положено нормальной увесистой немке. – Инга покачала головой. – Не понимаю!
– Правда? – неожиданно ехидно спросил Пауль. – Совсем-совсем не понимаешь?
Инга недоуменно вскинула на него глаза – и увидела, что он на нее смотрит весело и чуть-чуть насмешливо. Точно как смотрел, когда они только приехали!
– Ну ничего, – таким же несмешливо-успокаивающим тоном продолжал Пауль. – Погостишь тут подольше – разберешься!
И этот самоуверенный спортивный красавчик вытащил из-под куртки здоровенный каравай хлеба – и положил его прямо в снег у подъемного моста.
– Зачем? – с любопытством спросила Инга.
– Низачем! – так же насмешливо ответил Пауль и, помахав ей рукой, побежал через мост к замку. – Скоро увидимся!
– Вы, защитницы замка, быстро садитесь в машину, а то без нас уедут! – окликнул Ингу и маму отец.
Подсвечивая сумерки фарами, длинный кортеж машин потянулся вниз по горной дороге. Прощальные гудки зазвенели в неподвижном морозном воздухе и вскоре затихли вдали. Провожающие вернулись к себе, и вокруг древнего замка снова воцарилась тишина.
Тьма сгущалась, вот уже на черном пологе небес одна за другой проклюнулись по-зимнему далекие и холодные звезды. Мрак превратил лес в одну глухую стену. Но вдруг древние могучие ели надсадно заскрипели, будто несмазанные ворота. Под давлением некой невероятной силы лесная стена раздвинулась, и громадная мохнатая фигура, отдаленно похожая на сгорбленного человека, вышла из лесной чащи. Доковыляла до подъемного моста, подобрала оставленный на привычном месте каравай и, сжимая его в когтистой лапе, заковыляла прочь, оставляя поперек автомобильной колеи цепочку следов босых ножищ.
На верхушке башни слабо вспыхнул бледно-сиреневый огонек. Он перескочил с одного зубца на другой, фонтаном взмыл вверх, и из бьющего в темные небеса столба бледного огня выскользнул танцующий призрак в белых мерцающих одеждах. Кружась в вихре танца, понесся вдоль стены, легко перепархивая с башни на башню. Лишь пряди закрывающих лицо длинных призрачных волос серебрились, таяли и вновь возникали в лунном свете.