Вадька уныло вздохнул.
– Это в обычной квартире. А если у него… – Вадька кивнул на старика, – что убрать, что с целой бандой справиться – так на так выходит. Как, дедушка, сойдемся?
Но дед не стал торговаться. Он завозился на дне тачке, перевернулся на другой бок и снова заснул, будто в люльке.
– Я стены штурмом брал, с похитителями дрался голыми руками! – продолжал Севка, и было не вполне понятно: то ли он девчонок упрекает, то ли сильно сомневается, стоило ли все это делать ради Таратуты.
– Ножкой стула и одеялом, – педантично поправил Вадька. – И между прочим, не ты один!
– А вы даже внимания не обратили! – разорялся Сева. – Я жизнью рисковал, а вы… Вас только английский невидимка интересует! Вы хоть бы подумали, зачем он от нас невидимится? Может, он урод какой? Или вообще старый? Вдруг ему… тридцать лет? Или сто?
– Он не урод, я знаю! – топнув ногой, вскричала Кисонька. – Мы ведь тоже от него прячемся, а никакие не уроды! И не старые!
– Зато мы дети, – вздохнул Вадька. – Наше счастье, что Большой Босс об этом не догадывается, а то бы не стал с нами дело иметь. А вот чего он сам прячется, действительно, загадка.
– Его дело! Личное! – Кисонька твердо встала на защиту интересов Большого Босса. – Главное, он потрясающий! И в технике разбирается, и дерется!
– Севка зато деда спас! – влезла Катька.
Кисонька осеклась.
– Действительно. Катюша, мы же с тобой поспорили! – вспомнила Кисонька и перешла на шепот: – Ты выиграла! Теперь я должна Севу поцеловать.
Судя по Катькиной физиономии, она готова была сама себе надавать по губам: и за то, что заключила с Кисонькой пари, и за то, что напомнила о проигрыше.
Кисонька тяжко вздохнула, вытянула губы трубочкой и двинулась к Севке.
Катька поймала ее за руку:
– Мы ж с тобой друзья! Не хочешь, ну и не целуйся с ним! Что я, заставлять тебя буду?
– Нет, нет, условия надо соблюдать, – запротестовала Кисонька и попыталась высвободиться.
Катька вцепилась в Кисоньку как клещ:
– Не надо мне ваших поцелуев! Лучше мороженого купишь, пять порций!
Кисонька с сомнением поглядела на ледяной пейзаж за окном:
– Если ты действительно хочешь…
– Еще как, – закивала Катька. – Обожаю мороженое. – Потом тоже глянула за окно и уже менее уверенно добавила: – В любую погоду.
– Что вы там шепчетесь? – раздраженно спросил Вадька. Он сидел у компьютера и зло щелкал мышкой. – Лучше скажите, что мы делать будем? Нет, ну додумалась малая, запись не включить! Все дело насмарку!
– У Большого Босса запись наверняка осталась, – уверенно заявила Кисонька, чем вызвала у Севки очередной всплеск раздражения.
– Представим заказчику отчет, расскажем, что его менеджер общался со скупщиком краденого. Господин Шульман, который у Ольги Матвеевны в салоне был, подтвердит, что она хотела продать свое колье. Значит, не знала про фальшивые камни, – продолжала Кисонька.
– Ничего Шульман не подтвердит, – покачала головой Мурка. – Такие, как он, тайн клиента не выдают. Но он нам все равно поможет! Я ж говорила: знаю, как добыть неопровержимые доказательства против ювелиров.
Мурка вытащила из кармана куртки визитку эксперта по драгоценностям и набрала номер.
– Господин Шульман? – спросила она. – Не возьметесь ли вы выполнить небольшую работу?
Автомобиль Косинских медленно ехал через парк перед рестораном. В лучах подсветки желтовато отблескивали выстроившиеся вдоль дорожки скульптурные композиции змей и птиц. В темноте терялись вольеры мини-зоопарка, пустые по зимнему времени. За собственным причалом ресторана белела затянутая льдом гладь Днепра. И сам ресторан тоже походил на пришвартовавшийся к пристани старинный корабль.
Марья Алексеевна внимательно поглядела на своих дочерей. Их тяга к светской жизни волновала ее все больше и больше. Сперва к отцу на презентацию напросились, теперь еще этот показ драгоценностей, на который Марья Алексеевна вовсе не собиралась идти. Но девчонки так наседали! И хорошо бы только Кисонька, но и Мурка тоже! Неужели влияние сестры сказывается и у Мурки стал появляться интерес ко всяким женским штучкам? Мария Алексеевна с сомнением покосилась на дочь. Непохоже, ох, непохоже! Мурка сидела наряженная, даже подкрашенная. Но с таким несчастным выражением лица, будто ее силой сюда затащили!
– Девочки, вы абсолютно уверены, что хотите пойти? – в очередной, наверное сотый, раз спросила мама. – Еще вполне можно вернуться.
– Мам, даже из экспедиции на Северный полюс можно вернуться, а тем более с показа драгоценностей! – возмутилась Кисонька. – Нас же никто силой держать не будет! Я посмотреть хочу!
– И ты хочешь? – с явным недоверием спросила мама у Мурки.
– Жажду, – буркнула та.
– Нас в классе уже девчонки задолбали! Мы на всякие светские тусовки не ходим, вот они и говорят, что нас просто никуда не приглашают! – возмущалась Кисонька.
– Пусть один раз на нас посмотрят и отвянут, – хмуро добавила Мурка.
Объяснение выглядело логичным, но в глубине души Марья Алексеевна чувствовала, что девчонки если и не врут, то чего-то недоговаривают. Ей уже давно казалось, что дочери живут какой-то своей, особой, жизнью, в которой ей нет места. И что отдай она им свой пригласительный, они прекрасно обошлись бы и без общества родной матери! Остается лишь утешать себя расхожей фразой, что Мурка и Кисонька хорошие девочки и никогда не совершат ничего плохого.
Марья Алексеевна тут же почувствовала, что расхожая фраза ее не утешает, и дала себе слово при первой же возможности докопаться до тайн дочерей. Рано им еще жить «своей, особой, жизнью», уж для матери в ней место как-нибудь сыщется!
Хотя торжественный выход из машины доставил ей искреннее удовольствие. Высокое зеркало у гардероба отразило их фигуры. Дочки у нее просто красавицы! Да и мама пока вполне ничего. Милейший менеджер ювелирной компании спешил навстречу с радостным возгласом:
– Ах, ах, Марья Алексеевна с дочерьми!
Звучало почти как «княгиня с дочерьми», радовало слух и тешило гордость. Менеджер помог Марье Алексеевне снять шубку, одобрительно кивнул, видя сияющее у нее на груди колье.
– Да, сегодня все дамы только в наших украшениях! Каждая немножко побудет моделью. Сперва покажем, чем наша компания раньше радовала городских красавиц, а уж потом – что новенького мы привезли для вас из Англии. Но должен сделать вам замечание, дорогая Марья Алексеевна! – Он нахмурился с притворной строгостью. – Устаревшие формы! Колье явно покупалось при моем предшественнике! Современные тенденции требуют иного! – И тут же милостиво утешил: – Ничего, сегодня вы сможете присмотреть для себя наимоднейшие украшения!