Только после этого он приказал водителю занять свое место.
Вскоре они уже ехали по узким улочкам города. Подфарники редких встречных машин подмигивали на поворотах.
Погони, похоже, до сих пор не было, и это беспокоило Глеба больше всего. На такой машине должна быть рация. Скорее всего, есть и радиомаяк. Те, кто выпускал ее на задание, давно должны были понять, что произошло нечто незапланированное, однако рация все еще молчала.
Словно угадав его мысли, водитель, не оборачиваясь, сказал:
— Маяк я выбросил на стоянке. Они до сих пор думают, что машина стоит у твоего подъезда. Сеанс обязательной связи через пятнадцать минут. Только тогда, если я не выйду на связь, они вышлют вторую группу.
— Зачем ты мне это говоришь? — Глеб сидел сзади и не мог видеть лица водителя, но сразу почувствовал уверенность и спокойствие в его голосе.
— Я мог бы помочь тебе.
— Почему?
— Ну, хотя бы потому, что ты можешь оказаться нам полезным.
— Нам — это кому?
— Я не принадлежу к тем, кто за тобой охотится, хотя и нахожусь, как ты видишь, в их команде.
— Как это понимать?
— Например, как слежку за ними.
— Так кто же ты такой?
— Я вербовщик. Я вербую десантников. Чаще всего ими становятся те, кого преследуют наемные убийцы, иногда у них просто нет другого выбора.
— Мне кажется не совсем обычным твой способ вербовки.
— Так ведь и десантный отряд, в котором я предлагаю тебе служить, не совсем обычен.
— Это уж точно — если он весь состоит из таких калек, как я.
— Ну, с этим мы справимся, у нас хорошие медики.
— Современная медицина не в состоянии…
— У нас другая медицина, не современная. Кстати, твой друг Алексей, к которому ты собрался, кое-что об этом знает. Уже год как он работает с нами.
Квартира у Алексея была какая-то путаная. Раньше там находилась коммуналка, потом всех жильцов расселили, началась приватизация, и вся огромная эта жилплощадь досталась Алексею просто потому, что он не успел из нее вовремя выехать.
Квартира начиналась длиннющим коридором, в который выходило неопределенное количество комнат. Глеб никогда не мог точно сказать, сколько именно их было, иногда ему казалось, что три, иногда, что четыре. В Москве часто встречаются подобные квартиры.
В Лешкином кабинете за столом сидел, по-хозяйски развалясь, незнакомый мужчина с окладистой темной бородой. Он был относительно молод, и потому борода производила странное впечатление инородности, словно приклеенная нарочно, чтобы этого человека принимали не слишком всерьез.
Кроме бороды, бросались в глаза очки в золотой оправе и белые полные руки.
Глеб вкатился в квартиру Алексея вместе с водителем санитарки, который толкал перед собой его коляску, и теперь их в кабинете оказалось четверо, считая и самого Лешку, глаза у которого как-то странно бегали, избегая смотреть в сторону Глеба.
После всего происшедшего Глебу это очень не понравилось и он подумал, что история со стрельбой, начавшаяся у него дома, похоже, еще не завершилась.
На всякий случай он нащупал в кармане куртки пистолет и незаметно снял его с предохранителя: если понадобится стрелять, то можно это сделать и не вынимая руки из кармана. Раньше он всаживал в десятку три из четырех подобных выстрелов. Но давно не тренировался и не знал, попадет ли, если действительно придется стрелять.
Одно он знал совершенно точно: запихнуть себя силой обратно в санитарную машину он никому не позволит.
— Познакомься с Аркадием Димитриевичем, он очень хотел тебя видеть. Я звонил тебе несколько раз, но неудачно, — проговорил Алексей, по-прежнему глядя в сторону.
— Я знаю. Я даже с тобой разговаривал, если это, конечно, был ты. А вообще-то я был очень занят — в меня стреляли, убили человека в моей квартире.
Глеб ожидал, что после этого сообщения все засуетятся, начнут звонить в милицию или, на худой конец, поинтересуются подробностями. Но никто почему-то не проявил к его сообщению никакого интереса.
Аркадий Димитриевич важно покивал головой и сказал буквально следующее:
— Нынче в Москве каждый день в кого-нибудь стреляют, так что ничего особенного не случилось. Сегодня в вас, завтра еще в кого-нибудь.
— Но ведь человека убили!
— Зря вы об этом беспокоитесь. Может, это и не человек вовсе был. Может, его и не убили, а разыграли специально для вас комедию.
Глеб повернулся к водителю, собираясь потребовать подтверждения своему рассказу, но водитель лишь неопределенно повел плечами и продолжал молча стоять за его спиной, не убирая рук с перекладины на коляске.
Все поведение этих людей было настолько странным, что Глеб не знал уже, что и думать. Однако роль Алексея во всей этой истории ему нравилась все меньше. Лешка был его старым школьным товарищем, но потом, во время службы в армии и после ранения Глеба, они почти не виделись, и он мало что о нем знал. Знакомство поддерживалось лишь редкими телефонными звонками.
— Чем беспокоиться о покойниках, вы бы лучше подумали, отчего простой российский инвалид заинтересовал такую серьезную организацию, как ФИСКА… продолжал между тем Аркадий Димитриевич.
На этой фразе он, однако, выжидательно замолчал, ожидая, что Глеб ответит на этот, не прямо обращенный к нему вопрос. Но теперь уж Глеб окончательно разозлился и потребовал, чтобы Алексей выкатил его в коридор для конфиденциального разговора.
— Что тут у тебя, черт побери, происходит? Кто эти люди?
— Это очень серьезные люди, Глебушка, ты их, пожалуйста, выслушай внимательно. Они все свои обещания выполняют.
— Да кто же они такие?
— Вот этого я, право, не знаю, они толком не говорят.
— Так, может, это мафия какая-то?
— Может, и мафия, но платят за услуги не скупясь, зелененькими. Раз ты их всерьез заинтересовал — считай, что тебе повезло, в твоем-то положении…
От его соболезнующего тона Глеба передернуло, но он сдержался, предпочитая узнать побольше. Все, что он думает об Алексее, он ему обязательно скажет в другой раз, когда представится подходящий случай.
— Так что им, собственно, от меня нужно?
— Разве тебе водитель не говорил?
— Говорил какую-то чушь о вербовке в десантный отряд.
— Вот и соглашайся. Что ты теряешь?
— Да ты посмотри на меня, вы что, сговорились тут все надо мной издеваться?!