— Да, — сказал Харкат.

Я смотрел на него минуту бесшумно, затем мой взгляд упал.

— Да, — пробормотал я неохотно.

Ванша проворчал, затем выставил свободную руку. Все мы присоединились к его руке.

— Удачи, — сказал он, и каждый из нас повторил это в свою очередь.

Потом, без раздумий, Ванша встал и ушел, Берджес держалась натянуто перед ним. Он выбросил мегафон по пути. Теперь он остановился, чтобы поднять его и обратиться к войскам снова.

— Я делаю перерыв! — проревел он приятно. — Я знаю, что это — ваша работа остановить меня, но если вы будете стрелять, ваш босс умрет тоже. Если вы будете мудры, то вы будете ждать меня, чтобы не сделать ошибку. В конце концов, — он хихикнул, — у вас есть автомобили и вертолеты. Я пешком. Я уверен, что вы можете идти в ногу со мной до того времени, как начать атаковать.

Отбросив мегафон, Ванша поднял старшего инспектора от земли, держа ее перед собой, как куклу, и побежал.

Высокопоставленный офицер бросился к мегафону, схватил его и отдал приказы.

— Не стреляйте! — он кричал. — Не расходитесь. Ждите когда он споткнется или опустит ее. Он не может убежать. Держите свои взгляды на нем, ждите чистого выстрела, затем позвольте ему в…

Он резко остановился. Он наблюдал передвижение Ванши к блокаде в конце улицы, пока говорил, но в мгновении ока вампир исчез. Ванша набрал скользящую скорость, и людям казалось, как будто он просто бесследно исчез.

Пока полиция и солдаты толпились впереди в недоверии, подняв оружие, уставившись на землю, как будто они думали, что Ванша и их руководитель провалились в нее, мистер Крэпсли, Харкат, и я усмехались друг другу.

— По крайней мере один из нас находится на свободе, — сказал мистер Крэпсли.

— Мы были бы там же, если бы вы не были таким неуклюжим быком, — проворчал я.

Мистер Крэпсли поглядел на солнце, и его улыбка уменьшилась.

— Если они оставят меня в камере, которая открыта для солнца, — сказал он спокойно, — я не буду ждать, чтобы сгореть до смерти. Я убегу или умру, попробовав.

Я мрачно кивнул.

— Все мы будем.

Харкат потянул своего солдата вокруг так, чтобы он оказывался перед нами. Лицо молодого человека было зеленым от ужаса, и он был неспособен к речи.

— Мы оставляем его, или… пытаемся использовать его как преимущество? — спросил Харкат.

— Оставь его, — сказал я. — Менее вероятно, что они будут стрелять, если мы освободим его. Если мы попытаемся заключить сделку теперь, после того, как Ванша убежал с их боссом, я думаю, что они будут косить нас.

— Мы должны также оставить наше оружие, — сказал мистер Крэпсли, откладывая ножи в сторону.

Я не хотел расставаться с моим мечом, но здравый смысл преобладал, и я оставил его в куче с ножами мистера Крэпсли, топором Харката, и другими остатками, которые мы несли. Потом мы засучили наши рукава, подняв руки выше головы, кричали, что мы сдаемся, и вышли — мистер Крэпсли, прыгающий на одной ноге — чтобы быть арестованным и заключенным в тюрьму судебным исполнителем с темным лицом, который надевал наручники, и проклинал нас, связал нас в фургон и отогнал — в тюрьму.

Глава 5

Я БЫЛ в клетке не более четыре на четыре метра, с уступом примерно три метра высотой. Здесь не было окон — кроме одного маленького в двери — и двух стороннее зеркало. Здесь было две камеры наблюдения в углу выше двери, длинный стол с записывающим магнитофоном на нём, три стула. Я — и три ужасающе выгледевших офицеров.

один из офицеров стоял около двери, винтовка была плотно привязана крест накрест с его грудной клеткой, внимательный. Он не сказал своего имени — он не сказал ни слова — но я мог прочитать с его значка: Уильям Маккей.

остальные два не носили значков, но сказали мне их имена: Кон и Иван. Кон был высокорослый, с тёмным лицом и очень худым, с грубыми манерами и в состоянии усмешки. Иван был старше и худощавее, с седыми волосами. он смотрел устало и говорил спокойно, даже если вопроссы были утомительными для него.

— Даррен Шэн ваше реальное имя, как нам сказали? — Иван спрашивал это приблизительно двадцатый раз, с тех пор как меня допустили в эту камеру. Они задавали те же самые вопросы много раз, и не показывали никаких признаков слабости.

Я не отвечал. Пока я ничего не сказал.

— Или Даррен Хорстон — имя, которое вы использовали недавно? — Иван выждал несколько секунд тишины.

Никакого ответа.

— Как насчет вашего спутника — Лартена Крэпсли или Вура Хорстона?

Я смотрел вниз на свои руки, на которые надели наручники, и ничего не сказал. Я исследовал цепь, связывающую запястья рук: сталь, короткая, толстая. Я думал, что я был бы в состоянии разорвать их, но я не был уверен.

Мои лодыжки были также связанны. Цепь, связывающая мои лодыжки, была короткая. Когда я был арестован, полиция оставила короткую цепь на мне, в то время как у меня брали отпечатки пальцев и фотографировали, но сняли ее и заменили на более длинную цепь, вскоре после того, как они заперли меня надежно в камере.

— Что относительно урода? — спросил офицер по имени Кон. — Тот монстр с серой кожей. Что…

— Он не монстр! — огрызнулся я, ломая мой кодекс молчания.

— О? — Кон глумился. — Каков он тогда?

Я покачал головой.

— Вы не поверили бы мне, если бы я сказал вам.

— Судить нам, — Иван поощрял меня, но я только покачал головой снова.

— Что относительно других двух? — спросил Кон. — Марч Ванша и Лартен Крэпсли. Наши осведомители сказали нам, что они были вампирами. Что вы скажите об этом?

Я улыбнулся скучающе.

— Вампиров не существует, — сказал я. — Все знают это.

— Правильно, — сказал Иван. — Их нет. — Он наклонился через стол, как если бы хотел сказать мне тайну. — Но те двое не полностью нормальные, Даррен, хотя я уверен, что вы уже знаете. Марч исчез как фокусник, в то время как Крэпсли… — Он закашлял. — Ну, мы не смогли сфотографировать его.

Я улыбнулся, когда он сказал, что, и в видео камерах искал. У полных вампиров есть специфические атомы, которые лишают их возможности быть захваченными на пленке. Полиция могла сделать фото мистера Крэпсли с разных сторон они могли бы использовать самые лучшие из доступных камер — никакого эффекта не будет.

— Смотрите ка он усмехается! — отрезал Кон. — Он думает, что это забавно!

— Нет, — я сказал, вытирая улыбку с моего лица. — Я не считаю это забавным.

— Тогда, почему ты смеешься?

Я пожал плечами.

— Я думал о чем — то еще.

Иван резко упал назад на стул, разочаровавшись моими ответами.