— Разве волки могут общаться между собой? — удивился я.

— Они способны сообщать друг другу простейшие мысли. Волки не разговаривают, не владеют речью, но могут мысленно обмениваться образами и передавать друг другу карты той местности, где они побывали, чтобы собратья знали, где дичи в изобилии, а где ее нехватка.

— Если будем так долго говорить, у нас тоже будет нехватка, — перебил Гэвнер. — Солнце садится, пора трогаться в путь. Ты выбрал длинный окольный путь, Лартен, и если мы не поторопимся, то можем опоздать на Совет.

— А разве есть и другие пути? — опешил я.

— Конечно, — кивнул Генерал вампиров. — Дорог немало. Вот почему, если не считать крови мертвого вампира, мы не повстречали на пути ни одного. Каждый идет своим, особым маршрутом.

Мы свернули одеяла и снялись со стоянки. Мистер Джутинг и Гэвнер пристально осмотрели место привала, уничтожив все следы нашего пребывания, чтобы нас не обнаружил тот, кто убил вампира в пещере. Волки пошли за нами следом через лесок, пару часов трусили рядом, держась поодаль от карликов, а потом вырвались вперед и скрылись в ночи.

— Куда они ушли? — встревожился я.

— На охоту, — ответил мистер Джутинг.

— Они вернутся?

— Меня бы это не удивило, — ответил он.

И действительно, к рассвету, когда мы разбивали лагерь для отдыха, четыре волка, словно призраки, возникли среди снегов и устроились на ночлег рядом. Второй день мне спалось крепко и сладко, меня потревожило только прикосновение холодного носа волчонка, когда он пролез под одеяло и свернулся калачиком подле меня.

ГЛАВА 6

После встречи в окровавленной пещере мы несколько ночей продвигались с большой осторожностью. Но не обнаружив никаких следов убийцы вампира, мы вернулись к заботам нашего путешествия.

В общении с волками оказались свои прелести. Я почерпнул немало полезных навыков, наблюдая за ними и расспрашивая мистера Джутинга, который считал себя знатоком волков.

Волки бегут не слишком быстро, зато они неутомимы, порой преодолевают за день сорок — пятьдесят километров. Обычно они добывают себе в пищу мелких животных, но время от времени устраивают охоту на крупную дичь, действуя как слаженная команда. Все их чувства — зрение, слух, чутье — обладают большой остротой. В каждой стае есть вожак, а пища делится поровну. Они прекрасно лазят по горам, способны выжить в тяжелейших условиях.

Мы нередко охотились вместе. Что за удивительное чувство — бежать бок о бок с волками под ночными звездами по искрящемуся снегу, загнать оленя и разделить по-братски горячую кровавую добычу! Рядом с ними время ускоряло свой бег, и километры пути пролетали почти незаметно.

Однажды ясной морозной ночью мы пришли в небольшую долину, укрывшуюся между двумя высокими горами и густо заросшую колючим шиповником. Его острые шипы пробивали даже дубленую кожу настоящего вампира. Мы сделали привал на краю долины, пока мистер Джутинг и Гэвнер решали, как быть дальше.

— Мы могли бы подняться по склону одной из этих гор, — рассуждал мистер Джутинг. — Но Даррен не такой умелый скалолаз, как мы, он может получить травму, если сорвется со скалы.

— Что, если двинуться в обход? — предложил Гэвнер.

— Это займет слишком много времени.

— Может, прорыть ход под землей? — придумал я.

— И это слишком медленный путь, — отверг предложение мистер Джутинг. — Придется как можно осторожнее продираться сквозь кусты.

Он снял с себя кофту, и Гэвнер последовал его примеру.

— Зачем это вы раздеваетесь? — спросил я.

— Одежда, конечно, может немного защитить нас, — объяснил Гэвнер, — но, пройдя через долину, мы останемся в лохмотьях. Лучше поберечь костюмы.

Когда Гэвнер снял с себя брюки, нашим изумленным взорам открылись его желтые трусы, вышитые розовыми слониками. Мистер Джутинг уставился на трусы, не веря своим глазам.

— Мне их подарили, — залившись краской, пробормотал Гэвнер.

— Полагаю, самка человека, с которой у тебя случилось романтическое приключение. — Уголки губ обычно сурового мистера Джутинга поползли вверх, сложившись в широкую улыбку.

— Замечательная была женщина, — вздохнул Гэвнер, водя пальцем по одному из слоников. — Ей просто не хватало вкуса в выборе нижнего белья…

— Как и в выборе дружков, — озорно добавил я.

Согнувшись пополам, мистер Джутинг разразился громким смехом, из его глаз брызнули слезы. Никогда прежде я не видел, чтобы он так хохотал, даже не мог себе представить, что старый вампир на это способен. Гэвнер тоже был удивлен его весельем.

Понадобилось некоторое время, чтобы мистер Джутинг пришел в себя после приступа смеха. Утерев слезы и вернувшись к своей обычной серьезности, он извинился, словно допустил оплошность, засмеявшись при нас. Затем он втер мне в кожу немного жидкости с неприятным запахом, которая затянула поры и сделала ее прочнее. Не теряя больше ни минуты, мы двинулись вперед. Продвижение оказалось медленным и болезненным. Несмотря на всю мою осторожность, каждые несколько метров я наступал на колючку или получал царапину. Я изо всех сил старался защитить лицо, но уже на полпути через долину мои щеки испещряли мелкие красные ручейки.

Карлики не стали снимать свои синие плащи, и очень скоро шипы располосовали их на ленточки. Мистер Джутинг велел им идти впереди, чтобы принять на себя удар самых острых шипов и проложить дорогу для остальных. Я почти пожалел молчаливую парочку, что двинулась через заросли, ни на что не жалуясь.

Волкам было немного легче. Они были созданы для этих краев и быстро проскальзывали через колючие кусты. Но и они радости не проявляли. Всю ночь волки вели себя странно, уныло жались к нашим ногам, подозрительно принюхивались. Мы заметили их тревожность, но не знали, чем она вызвана.

Глядя себе под ноги, я осторожно переступил через кустик, усеянный блестящими шипами, как вдруг наткнулся на внезапно остановившегося мистера Джутинга.

— Что случилось? — спросил я, заглянув ему через плечо.

— Гэвнер! — рявкнул он, оставив мой вопрос без ответа.

Гэвнер подоспел, громко пыхтя (мы частенько поддразнивали его за шумное дыхание). Я услышал, как он глухо вскрикнул, подойдя к мистеру Джутингу.

— Что такое? Дайте мне посмотреть, — сказал я.

Вампиры посторонились, и я разглядел узкую полоску ткани, зацепившуюся за колючий куст шиповника. На кончиках шипов алели капельки засохшей крови.

— Подумаешь, диковина, — протянул я.

Вампиры ответили не сразу, они беспокойно озирались вокруг, совсем как волки.

— Разве ты не чувствуешь запах? — наконец тихо спросил мистер Джутинг.

— Запах чего?