Не знаю, что именно подсказало мне правильную линию поведения. Может быть, сильное возмущение. Но, скорее всего, надоело ощущать вокруг себя постоянный узел интриги, и я пошел напролом.
— А ведь мне ничего не стоило во время первой же вахты заложить в компьютер любой маршрут, и никто не мог мне помешать пропустить патрульные крейсеры вслед за «Рендболлом», вместо того, чтобы, рискуя жизнью, прикрывать вас.
Это было настолько очевидно, что мой противник растерялся. Пока он собирался с мыслями, я неожиданно спросил:
— А вы знаете, как избежать тех опасностей, о которых я говорил?
— У Тетрасоюза есть секретная база, полностью защищенная от посягательств Комора. Там нам обеспечат безопасность, создадут все условия и к тому же неплохо заплатят.
Кают-компания одобрительно зашумела. У Тетры здесь немало сторонников, недаром же она столь долго и тщательно готовилась к захвату корабля, и вдруг, в последний момент, я перехватил инициативу. Естественно, они старались взять реванш. Если сейчас я открыто буду настаивать на своем плане, меня вообще не допустят к управлению. При работающем компьютере они смогут обойтись без меня. К счастью, впереди еще немало сложностей, им не было никакого смысла вступать со мной в открытый конфликт. Мне нужно подождать, сделать вид, что я согласен с их предложением.
— Если, как вы говорите, ваша база надежно защищена от Комора, то, конечно, мы должны идти туда, — поддержал я Ларсона, сразу же разрядив обстановку. — Сколько до нее? Хватит ли у нас топлива?
— Сорок мегапарсеков.
— В таком случае, нам все равно сначала придется провести операцию по захвату транспорта. Топлива осталось всего на два броска, а это не больше десяти мегапарсеков.
— Будем готовить корабль к бою, — согласился Ларсон, и это означало, что мое не высказанное прямо предложение о перемирии принято и руководство кораблем по-прежнему остается пока за мной. Вот только появиться в рубке одному с этого момента мне будет трудновато…
— Итак, вы снова его упустили. — Шифт выловил тонкой серебряной ложечкой вишню из своего бокала, медленно ее разжевал и со вздохом откинулся в кресле.
Старость постепенно разъедала его жирное тело, притупляла желания и страсти. И только тщательно скрываемое властолюбие так и не смогла победить.
Адмирал флота Келиндер хоть и держался непринужденно, невольно отводил взгляд от этих непроницаемых, словно подернутых дымкой времени глаз, всегда невозмутимых и с виду таких равнодушных.
Приглашение на виллу Шифта могло означать все что угодно. Конец карьеры, например, или даже арест. У Келиндера был хорошо разработанный план, способный исправить положение, но он не спешил использовать свой главный козырь и потому лишь возразил:
— Это не совсем так. Мне доложили о смерти человека, который вас интересует.
Шифт поморщился:
— Слишком просто, чтобы быть правдой. Те, кто использует подобные штучки, не утруждают себя особой выдумкой. Почти каждое невыполненное задание заканчивается чьей-нибудь смертью. Иногда такие мертвецы появляются потом в самых неподходящих местах.
Адмирал побледнел от хорошо разыгранного негодования.
— Мое ведомство!..
— Не надо громких слов, — остановил его Шифт, поморщившись. — Лучше скажите, мой друг, что вы собираетесь делать с «Рендболлом»?
— Мы его захватим!
— Каким образом?
— Пошлем в район последнего контакта корабль-ловушку. На «Рендболле» очень мало топлива, и на одинокий транспорт, я думаю, они клюнут.
— Если «Рендболл» так просто найти, почему не послать туда военные корабли?
— Я не говорил, что его просто найти. Своими локаторами дальнего обнаружения он засечет выход наших кораблей в открытый космос и сразу же уйдет в оверсайд. Для того чтобы появилась возможность использовать рир-локаторы, мы должны подойти к нему почти вплотную.
— А что сможет сделать одинокий транспорт с крейсером?
— Очень многое. Например, оснастит его скрытым рир-передатчиком.
С минуту Шифт все так же задумчиво и равнодушно, как в начале беседы, обсасывал вишневую косточку; казалось, это занятие поглотило все его внимание, но Келиндер знал комодора не первый год и напряженно ждал оценки своего предложения.
— Это может получиться. На транспорт, для подстраховки, возьмете нашего агента.
Всхлип или стон, похожий на звук лопнувшей струны, но в миллиарды раз более мощный и совершенно неслышимый, достиг чутких приборов крейсера. Алый огонек на пульте известил капитана о том, что в досягаемости прямого хода из оверсайда вышел корабль.
Он находился еще слишком далеко для того, чтобы локаторы смогли определить его тип, но поскольку риры не уловили больше ни одного отраженного входа в оверсайд, я знал, что в течение, по крайней мере, нескольких часов в этом районе не появятся другие корабли.
Как только компьютер подтвердил мои выводы, «Рендболл», закончив маневр разворота, словно гигантская хищная рыба, осторожно двинулся навстречу намеченной жертве.
Я знал, что в коморском флоте нет ни одного корабля, способного в одиночку противостоять «Рендболлу».
Пока мы шли в обычном пространстве, прикрывшись маскировочным щитом, противник не мог нас видеть на своих экранах, хотя сам отчетливо читался нашими дальними локаторами. Я переключился на рассеянное отражение, и силуэт корабля смазался, расплылся в бесформенное пятно, — зато теперь противник не мог уловить наших локаторных лучей.
Ничтожной доли секунды оказалось достаточно для анализаторов «Рендболла», чтобы определить тип корабля и его реестровый индекс: перед нами находился транспорт «Хитак», оборудованный каютами для перевозки людей, но сохранивший обширные грузовые трюмы — такой тип судов, наиболее удобный для дальних перевозок, был самым распространенным в каботажном флоте. Его топливо вполне могло подойти для нас. Однако чем больше фактов говорило в пользу начала атаки, тем подозрительней казалось мне появление в стороне от обычных торговых путей этого одинокого транспортника. И все же стоило рискнуть, второго такого случая нам могло не представиться вовсе. В конце концов, корабельный совет решил начать операцию по его захвату.
Приказ был отдан, и боевые абордажные шлюпки покинули свои гнезда на бортах крейсера. Словно рой рассерженных ос, они устремились вслед за транспортом.
Теперь все зависело от скорости. Уже не было никакой необходимости в маскировочном щите, и я его отключил, надеясь, что размеры и сам вид стальной громады нашего корабля, предназначенного для уничтожения, устрашат противника, вынудят его к капитуляции. Однако этого не произошло.