— Извините, — пожал плечами Тони.
— Ничего, мы не в обиде. Каждый выполнял свою работу…
— А это вы придумали шутку с горячим маслом, сэр? — спросил Берк у Шоколадного Дока.
— Да, ребята, — с достоинством кивнул Док, — и заварить вашу пробоину тоже я придумал.
— Его зовут Шоколадный Док. Он наш лучший механик, — представил Дока Гарднер.
— Ну что же, мистер Шоколадный Док, большое вам спасибо за науку. У меня это пятый захват, но такой горячей встречи я не припомню…
Берк с Клодом пожали обоим механикам руки и ушли.
— Хорошие ребята, — глядя им вслед, произнес Док.
— Мы все хорошие, — заметил Тони, — только, случается, стреляем друг в друга.
— Да. Счет пять — три в их пользу.
— Кто с нашей стороны?..
— Главный механик Шепард и четверо из ремонтной команды.
Расставшись с Доком, Тони пошел мыться, а когда привел себя в порядок, отправился прямо в столовую. К своему удивлению, он испытывал приступ острого голода.
«Наверное, это нервное…» — подумал Тони.
За одним из столиков в полном одиночестве сидела Бренда и пила компот.
— Привет, — улыбнулась она. — Я боялась, что с тобой что-нибудь случится…
Несмотря на переживания, Бренда выглядела очень свежей.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал Тони. — Подожди, возьму свой обед и вернусь.
Через минуту он расставил тарелки на столе и сел напротив девушки.
— А ты почему ничего не ешь?
— Не знаю, — пожала плечами Бренда. — Аппетита нет…
— Где ты пересидела этот кошмар?
— В каюте. Заперлась и слушала, пытаясь понять, что происходит, — пояснила Бренда.
В столовую вошел Солли. Его обожженный палец был перевязан, а сам Солли вышагивал с таким видом, будто это он навел на корабле порядок.
— Всем привет! — сказал Солли, будто бы невзначай оттопыривая перевязанный палец.
— Что с твоим пальцем, Солли? — спросил кок.
— Пустяки. Мне ловезло, что пострадал только палец…
— В тебя тоже стреляли?.. — уточнил Джовани Парьяно.
— Он обжег палец, пытаясь вытащить из стены пулю, — громко сказал Гилпин, появляясь в столовой. — Джовани, клюквенный морс есть?
— Есть, но он теплый.
— Ничего, — согласился Гилпин. — Пусть будет теплый…
— Странно, что все ведут себя так, будто ничего не произошло… — заметила Бренда.
— Это так, — кивнул Тони. — Я тоже ем как ни в чем не бывало. Наверное, потому, что я жив… И ты выглядишь едва ли не счастливой.
— Меня развеселили наши недавние противники…
— Берк и Клод?..
— Да. Клод ухитрился сделать целый анекдот из того, как ты выстрелил в него и попал в плечо… А Берк рассказал, как он слетел с трапа и случайно прострелил огнетушитель…
— Именно это тебя и развеселило?..
— Выходит, что я ненормальная?
— Бренда, ты повторяешься, — сказал Тони и принялся за компот.
— Ты становишься занудой… Гарднер поставил на стол пустой стакан и сказал:
— А ты неразборчива в знакомствах.
— Прекрати, Гарднер, ты же сам работаешь на наших вчерашних противников. Почему же я не могу поболтать с ребятами, которые час назад хотели всех нас укокошить?
— Может быть, ты и права… — глядя в пустой стакан, произнес Тони. — Я даже думаю, что беседы с этими парнями тебя возбуждают… В сексуальном плане…
Бренда поднялась со своего места и сказала:
— Пожалуй, я пойду. Что-то спать хочется. Наверное, это нервное…
Тони равнодушно кивнул.
«Я действительно становлюсь нудным. Или мне обидно, что Бренда общается с другими мужчинами?.. А возьми я тогда чуть левее, и Берк не рассказывал бы Бренде веселых историй. Но остается еще Клод… Тогда нужно было с самого начала стрелять точно, а не разбивать Клоду наплечник…»
Продолжая рассматривать пустой стакан, он соображал, как надо было стрелять правильнее, чтобы никто не приставал к Бренде. В конце концов он пришел к выводу, что дело не солдатах, а в самой девушке. Она молода, и ей необходимо общение с молодежью.
«А я сам разве не молодой? — задал себе вопрос Тони. — Молодой. Только я в прошлом инвалид. И в наследство с тех самых времен у меня остался мучительно-мелочный самоанализ…»
— Эй, Тони! — подошел к напарнику Шоколадный Док. — Пойдем делать приборку.
— Какую еще приборку? — оторвался от созерцания пустого стакана Тони.
— Понятно какую — масло смывать. Мы же весь корабль заделали так, что его родная фирма-производитель не узнает.
— Эй, Док, но ведь мы же герои! — возразил Тони. — Пускай пленные занимаются этой грязной работой.
— Они уже занимаются, — сообщил Док. — И они, и все остальные члены экипажа.
…Экран штурманского компьютера замигал и выдал наконец первую схему звездных ориентиров.
— Ну наконец-то. Карта в стандарте «Эс-Эйч»! — обрадовался Крамер, которому приходилось прокладывать маршрут вслепую.
— Я же говорил вам, что они нас не бросят, — с облегчением выдохнул Майкл Панакис и, улыбаясь, посмотрел на капитана Слэша
— Далеко ли нам еще до Айка? — спросил помощник Корсак у штурмана.
— Если верить этой карте, то восемнадцать часов… — ответил Крамер и тут же задал свой вопрос:
— А что, мистер Панакис, на Айке есть нормальные люди или там только местное население?
— Насколько мне известно, там смешанный состав. Наши люди координируют график поставок, а местные представители обеспечивают сбыт полученной продукции и доставляют на Айк нужный нам товар.
Все занялись своей работой Капитан вместе с Крамером просматривали поступающую с Айка информацию, Бенджамин Корсак следил за регулировкой тяги маршевых двигателей, а Юлиус полностью погрузился в тарировку своего радара, вводя погрешности для новой звездной системы
Путешествие Майкла Панакиса близилось к концу, и он, совершенно успокоившись, отправился в каюту.
В коридоре Панакис увидел людей, которые с ожесточением терли щетками полы и стены. Мыльная пена стояла едва ли не по колено, и Майклу пришлось перешагивать через ее сугробы, чтобы не испортить свой костюм.
Зайдя по дороге в столовую, он заказал обед, а потом прошел в каюту и с наслаждением растянулся на кровати, ожидая, когда Джовани Парьяно принесет еду.
Потеря фабрики, бегство, секретарша Эмми — все это казалось таким далеким. Майклу даже не верилось, что все это происходило именно с ним. Вспомнив про канистру с сидатином, он вытащил из-под кровати чемодан и открыл его.