Среди ломкого сухого кустарника по пожелтевшей траве бегал взъерошенный человек с пистолетом. Он громко ругался и поминутно смахивал с лица паутину, длинными косами свисавшую с безжизненных веток высохших кустов.
— Я же ее видел, она была где-то здесь!
— Наплюй, Гарман, обойдемся и так… — охлаждал товарища Миллард, которому уже надоело смотреть на эти лихорадочные поиски.
— А я тебе говорю — не обойдемся! — упрямился Гарман.
Миллард вздохнул и отвернулся. Что за планета? Куда ни глянь, одни только сухие кусты, выжженная трава и кучи булыжников. Отвратительный пейзаж. Едва удалось найти площадку для посадки катера.
Миллард вздохнул еще раз и повернулся к Гарану. Тот по-прежнему вынюхивал свою добычу. Тяжелый пистолет мешал ему перелезать через нагромождения скальных обломков.
— Да ты хоть пистолет спрячь. Он же тебе мешает, — посоветовал Миллард.
— Нельзя, — отозвался из-за груды камней Гарман, — здесь могут быть змеи!
«Какие тут змеи. Тут и кузнечики-то все передохли», — подумал Миллард. Он уже собрался вернуться к катеру, как вдруг Гарман закричал:
— Нашел! Вот она, родная! Вот она, тепленькая!
Послышались звуки борьбы, и наконец показался счастливый Гарман, тащивший за веревку тощую упирающуюся козу.
— Нашел! — радовался охотник. — В расщелину спряталась, зараза. Но Гармана не проведешь. Гарман — это сила.
В этот момент коза перестала сопротивляться и, прыгнув, боднула охотника в пах. Миллард довольно засмеялся, а Гарман, схватив козу за рога, прошипел:
— Все равно я тебя не отпущ-щ-щу и сожру уже сегодня вечером.
— Мистер, мистер! Отпустите мою козу! Мистер! — закричал кто-то со стороны оврага.
Перепрыгивая через камни, к месту события бежал худенький мальчик лет двенадцати. На его ногах не было никакой обуви, а штаны и рубаха никогда не знали стирки.
— Стой, оборванец! — приказал Гарман, наведя на подбежавшего мальчишку свой пистолет.
Мальчик испуганно остановился и умоляющим голосом повторил:
— Мистер, отпустите Марию-Луизу.
— Кого-кого? — переспросил наблюдавший за представлением Миллард.
— Марию-Луизу, сэр, так зовут мою козу, — пояснил мальчик.
— Да будь она хоть принцесса Аманда, я сожру ее — и никаких разговоров! — вскричал Гарман. — Пошел вон, сопляк, пока я не прострелил твою глупую башку!
— Короче, так, мне уже все это надоело. Я иду к катеру и улетаю. А ты можешь вести с мальчишкой переговоры сколько тебе вздумается, — сказал Миллард и, развернувшись, пошел к раскалившемуся на солнце «Трезору».
— Гэс, подожди, я только пристрелю этого мальчишку и тут же тебя догоню!
— Ну так стреляй скорее, — бросил Миллард, не оборачиваясь.
— Слышал, что он сказал? — Гарман поднял пистолет и прицелился мальчишке в лицо, надеясь, что тот испугается и отступит. Но тот неожиданно бросился на грабителя и попытался вырвать из его рук веревку, за которую была привязана коза.
Гарман выстрелил, однако хозяин козы успел пригнуться. Напуганная грохотом коза рванула в сторону, и Гарман, потеряв равновесие, рухнул на камни.
— Стойте, сволочи! Стойте! — отчаянно кричал Гарман, но мальчик и коза уже скрылись в кустах. — Всех перестреляю! — И незадачливый охотник начал разряжать пистолет куда попало.
Взвизгнули турбины катера — Миллард напоминал, что ждать не собирается.
— Да иду, уже иду! — Едва не плача, Гарман поднялся на ноги и, прихрамывая, поплелся к катеру.
Лойд Гарман тяжело плюхнулся в кресло рядом с Миллардом и сказал:
— Не очень-то это по-товарищески, Гэс, вот так торопить меня.
Миллард с невозмутимым видом добавил «Треору» тяги, сделав вид, что не слышал, о чем говорил Гарман.
— Я тебе сказал — полчаса, а вместо этого… — Гэс выполнил поворот и, когда катер лег на курс, продолжил:
— А вместо этого ты парил меня на этом Клексе целых полтора часа, и все ради вшивой, облезлой козы. Которой, наверное, уже лет сто или больше.
Лойд вздохнул и, достав из тумбочки освежающую салфетку, промокнул лицо. Стало немного легче, но неудача с поимкой козы, да еще эти постоянные нравоучения Милларда выводили его из себя.
— Ты не прав, Гэс. Тебе наплевать на свое здоровье, а мне нет. Козье мясо очень полезно, особенно при нашей работе.
— Какое здоровье, Лойд? Ты каждый день ширяешься какой-то дрянью и при этом еще говоришь о здоровье?
— Не вали все в одну кучу, — обиделся Гарман. — Ширяюсь я для души, а козлятина нужна для здоровья тела. Ты смотри, — отвлекся от темы Лойд, — «Китобой».
На экране сканера появилось изображение судна.
— Куда это он спешит? Никак опять разведал новое «окно».
— Необязательно, — отозвался Миллард. — Скорее, обходит старые.
— А как ты вообще относишься к его «нюхачу»?
— А никак. Я «нюхачам» не верю. Только аппаратура, и ничего больше.
— А я «нюхачам» верю, — горячо сказал Гарман, больше для того, чтобы досадить Милларду.
Гэс ничего не ответил, продолжая вести катер по направлению к «Приме».
«Прима» являлась судном-ловцом, на котором служили Миллард, Гарман и еще два десятка человек. В последнее время их дела шли не очень хорошо. Джулиан Крепе, хозяин «Примы», уже четыре раза самолично избивал Леона-Очкарика, отвечающего за работу числителей — приборов для обнаружения «окон». Именно Леона все традиционно считали виноватым, если долгое время не удавалось загарпунить хорошую добычу.
Однако не все капитаны промысловых судов полагались на приборы. Примерно половина из них относилась к сторонникам применения «нюхачей». Так называли людей, которые предсказывали появление «окна» — точки космоса, где в любой момент мог появиться сырьевой астероид. Стать «нюхачом» мог не каждый, поэтому специалисты очень ценились и случалось, что из-за них разгорались целые войны.
Хороший «нюхач» мог привести судно к окну с «пятитысячником», в то время как приличными кусками считались астероиды в полторы тысячи тонн.
Однако «нюхачи» были живыми людьми, и случалось, что они уставали или после серии удач впадали в депрессию, и тогда весь экипаж сидел на голодном пайке, проедая все то, что осталось с лучших времен.
В работе числителей таких провалов не наблюдалось. Они работали более стабильно, однако найденные ими астероиды редко превышали пятьсот тонн. Был известен только один случай, когда по наводке числителя судно «Команч» вышло на зрелый «трехтысячник», и об этом удивительном случае знали все.