— Погуляй пока, — сказал ей Руби, — у капитана ко мне разговор.
— У капитана к нему разговор… — Пробурчала Соня и вставив в рот сигарету вышла из будки.
— Садитесь, босс. Рассказывайте, что у нас за проблемы?.. — Руби сел за небольшой столик, а напротив него устроился Ди Пента.
— Проблемы не новые, Руби. Они — старые…
— Решим любые проблемы…
Капитан улыбнулся:
— Ты все тот же неутомимый парень, Руби… Только сейчас малость покрылся плесенью и заржавел, как и все мы…
— Что-то я, пока, не понимаю юмора, босс…
— Дело простое, Руби. Мы превратились в свалку, в помойку, в дерьмо… Это моя вина. Думал, что будем потихоньку фитис тырить и заживем припеваючи, но…
— Я все еще ничего не понимаю, босс… — Недоумевал Руби.
— Не тряхнуть ли нам стариной, а Руби Резник?.. Не поискать ли богатой добычи?..
Ди Пента замолчал и уставился на собеседника, ожидая его реакции.
— Так, босс, — развел руками Руби, и на его небритом лице расцвела улыбка, — все ребята только того и ждут!.. Нет, вы это серьезно, босс?..
— Да уж куда серьезнее, Руби?..
От переполнявших его чувств, Руби вскочил с места:
— Так я че, капитан, побегу ребят обрадую?..
— Ну, бежать, допустим не надо, а так спокойно объясни им ситуацию…
— Ну, ладно, короче я пойду, объясню… — Руби выскочил из будки, но через мгновение вернулся:
— А то, капитан, вы уж извините — мы же вас грохнуть хотели… — Руби снова виновато развел руками. — Но раз такие дела, то мы конечно… — И бригадир снова выскочил вон.
«Как я вовремя, — подумал Ди Пента, — то-то они на меня так смотрели…»
Капитан вышел на ярус и увидел курящую Соню. Пройти мимо было, как-то, неловко и подойдя ближе он сказал:
— Слышала новость?..
— Какую новость? — Настороженно, как вначале Руби, посмотрела на него Соня.
— Снова выходим на охоту, как в старые времена…
Однако Соня не обрадовалась и, как показалось Ди Пенте, насупилась еще больше.
— Ты не рада?..
— А мне все равно. — Равнодушно пожала плечами Соня и прикурила от окурка вторую сигарету.
— Но, ведь, ты же настоящий пират, Соня. Ты была одной из лучших…
— Пиратом я стала не по своей воле, капитан. Или забыл?..
Ди Пента помнил все отлично. Восемь лет назад он атаковал следовавшего на Сакеф «купца». Вся команда судна, кроме молоденькой девушки, была перебита. Ее Ди Пента оставил лично для себя — уж больно она была хороша.
Два месяца она жила в каюте у капитана, а потом он, по пьянке, подарил ее Кубасаю, своему Первому помощнику. Кубасай, в свою очередь, проиграл ее в карты старому наркоману Бао Лерою. А он посадил девчонку на иглу и потом расплачивался ею, когда нужны были наркотики.
Вскоре, при штурме «летающего сейфа» «Бэнкс систем», Бао получил пулю в живот и его девчонкой начали пользоваться все, кто хотел.
Она жила в машинном отделении, в щели между стеной и главным реактором. Оттуда ее забирали, отмывали, а потом использовали. Туда же ее, приносили обратно. Потом был период, когда женщин на корабле хватало и про Соню забыли. Никто не доставлял ей наркотиков и только механики, иногда, приносили воды или корку хлеба.
Пережив жесточайшую ломку, Соня сумела выжить. Механик Дейв Гесс, несказанно удивился, когда увидел ее, возникшую, словно привидение, и попросившую поесть.
За следующие три дня девушка окрепла, убрала свой заблеванный и залитый нечистотами угол. Она помогала механикам в уборке машинного отделения, готовила им еду, а на большее они не претендовали — женщины на корабле все еще были.
Еще через месяц, последнюю наложницу выбросили за борт. Какое-то время все занимались своими делами, пока кто-то не вспомнил о Соне. За ней послали гонцов, но те вернулись ни с чем. Девушка отказывалась от наркотиков и ни в какую не соглашалась обслуживать пиратов. Тогда двадцать человек спустились в машинное отделение, чтобы сделать из строптивой шлюхи настоящую отбивную.
Когда вся толпа оказалась перед Соней, девушка поставила на пол «лягушку» — прыгающую мину, начиненную десятью тысячами поражающих элементов. Мина срабатывала на движение.
Выпученными, от ужаса, глазами пираты смотрели на «лягушку» и мысленно уже выдели свои потроха развешенными на стенах машинного отделения.
— Ну, что, козлы вонючие, — обратилась к ним Соня, — вы же знаете, что у вас есть полторы секунды, чтобы успеть прижать пальцем детонатор, так давайте, покажите, что вы действительно крутые парни… И тогда вы сделаете со мной все что захотите…
Пираты оцепенели от страха и не могли, даже, говорить. Только один из них разлепил побелевшие губы и пролепетал:
— С-соня, если можешь, отключи эту штуку…
— Хорошо, но тогда вы, кучка поганцев, будете обращаться со мной как с равной, поняли?..
Пираты продолжали молчать.
— Я не слышу ответа. Поняли или нет?..
— П-поняли…
— Поняли, Соня… Отключи эту штуку…
— Пожалуйста, Соня…
— Ладно, договорились. — Смягчилась девушка. — Всем внимание…
Соня схватила «лягушку» и перевернув ее прижала чеку пальцем, затем достала из кармана предохранитель и завинтила его на место.
— О-ох… — Выдохнули пираты одновременно.
— Так она, сука, нас всех, чуть не угробила!.. — Заорал пришедший в себя Тони Хариер и подхватив с пола разводной ключ, бросился на девушку.
Он сделал только два шага и получил в живот пулю. Посмотрев, как он корчится на полу, Соня опустила пистолет и сказала:
— Мы же договорились — обращаться как с равной…
Когда Ди Пенте доложили о происшествии в машинном отделении он рассудил, что такой человек, каким оказалась Соня, стоит дороже, чем Тони Хариер и разрешил ей остаться в команде.
После этого никто не посмел напомнить девушке о ее прежней жизни. Она завоевывала авторитет в лихих абордажных боях и не избегала внутренних пиратских разборок.
На ее теле множилось количество шрамов и вместе с тем росло влияние на пиратов. Вскоре ее статус приравнивался к уровню бригадира. Однако небольшую команду, как положено бригадиру, капитан, Соне, не дал. Ди Пента хорошо помнил, кто такая Соня. Он все помнил и понимал, что несмотря на свои пиратские заслуги, девушка навсегда останется ненавидеть его.
Несмотря на посеченное шрамами лицо и пару выбитых зубов, ее походка, по-прежнему, оставалась легкой и стремительной. Коротко остриженные вороные волосы оставались густыми и не потеряли своего блеска. Ди Пента знал, что теперь Соня живет с Резником и даже испытывал, что-то, вроде ревности.