Клерк взял в руки папку и разложил все документы на столе. Каждый листок был внимательнейшим образом изучен обоими служащими, а после них – самим Осгудом. Эйвери и Митч ждали, попивая кофе.
Осгуд улыбнулся и произнес:
– Здесь все в полном порядке. Нужные вам бумаги принесут сюда. Что вы еще хотели?
– Мне нужно учредить три корпорации. Две для Сонни Кэппса и одну для “Грин Груп”. Процедура будет обычной. Банк в качестве зарегистрированного агента и так далее.
– Я обеспечу все необходимые документы, – сказал Осгуд и посмотрел на клерка. – Что еще?
– Пока все.
– Отлично. Отчеты будут здесь через тридцать минут. Не пообедать ли нам вместе?
– Мне очень жаль, Рэндольф, но я вынужден отказаться от приглашения. Мы с Митчем уже связаны предварительной договоренностью. Может быть, завтра.
Ни о какой предварительной договоренности Митч не слышал, во всяком случае, с ним лично не договаривался никто.
– Может быть, – отозвался Рэндольф. Вместе со своими служащими он покинул комнату.
Эйвери закрыл за ним дверь и снял пиджак. Подошел к окну, сделал глоток кофе из чашечки.
– Послушай, Митч, я должен извиниться перед тобой за эту ночь. Мне действительно очень жаль. Я напился и не понимал, что делаю. Не стоило мне вешать на тебя ту бабенку.
– Извинения принимаются. Думаю, больше такого не произойдет.
– Нет, обещаю тебе.
– А твоя была ничего?
– Надеюсь. Я не очень-то помню. Чем ты занимался с ее сестренкой?
– Она велела мне убираться. Я так и сделал. Пошел шляться по пляжу.
Эйвери откусил пирожное и вытер рот.
– Ты же знаешь, мы с женой живем раздельно. Может быть, разведемся через год или около этого. Чувствую себя не очень спокойно – эти разводы такая грязная штука. В фирме есть неписаное правило: что мы делаем вне Мемфиса, остается вне Мемфиса. Ты понимаешь?
– Брось, Эйвери, ты знаешь, что я никому не скажу.
– Я знаю. Знаю.
Митч был рад узнать о новом неписаном правиле, поскольку проснулся утром в полной уверенности, что совершил настоящее преступление. Он думал об Эйвери в постели, под душем, в такси, да и сейчас он так и не мог ни на чем сконцентрировать свои мысли. Он поймал себя на том, что рассматривал витрины ювелирных магазинов, когда такси катило по улицам Джорджтауна.
– У меня вопрос, – сказал Митч.
Занятый пирожными, Эйвери только кивнул.
– Когда несколько месяцев назад меня вербовали Ламберт и Макнайт, в голову мне вбивалась мысль о том, как фирма недовольна разводами, флиртом, пьянством, наркотиками и всем прочим, что мешает работать стабильно и получать за это хорошие деньги. Однако теперь я вижу вещи в несколько ином свете. Где ты, – Эйвери, сбился с пути? Или в фирме все поступают так, как ты?
– Мне не нравится твой вопрос.
– Я знал, что он тебе не понравится. Но ответ мне все же хотелось бы услышать. Я заслуживаю ответа. У меня такое ощущение, что меня ввели в заблуждение.
– Ну, и что ты собираешься делать? Уехать? Из-за того, что я напился и переспал со шлюхой?
– Я не думал о том, чтобы уехать.
– Уже хорошо. Не делай этого.
– Мне нужен ответ.
– Ну что ж, это справедливо. Я больше других в фирме люблю приударить за женщинами, и все они там еще как взбеленятся, когда я только заведу речь о разводе. Женщины нужны мне постоянно, но об этом никто не знает. Или, во всяком случае, они никак не могут меня поймать. Уверен, что другие компаньоны не намного от меня отличаются в этом, но их невозможно уличить. Не все, конечно, но кое-кто. У большинства стабильные семьи, они очень преданы своим женам. Я же всегда был разбитным парнем, но они терпели меня, поскольку я такой одаренный. Они знают, что я не против спиртного за обедом и иногда выпиваю прямо в офисе, они осведомлены о том, что я нарушаю и некоторые другие их священные правила, но они сделали меня компаньоном, потому что я им нужен. А теперь, когда я стал компаньоном, что они могут со мной сделать? В конце концов, Митч, не такой уж я и плохой.
– А я этого и не говорил.
– Конечно, я небезупречен. А некоторые из них – идеальны, поверь мне. Это машины, роботы. Они живут, едят и спят только ради “Бендини, Ламберт энд Лок”. Я люблю иногда немного развлечься.
– Так значит, ты – исключение?
– Да уж, никак не правило. И за это я не собираюсь просить прощения.
– Я и не требовал извинений. Мне нужна была только ясность.
– Теперь тебе достаточно ясно?
– Да. Меня всегда восхищала твоя прямота.
– А меня – твоя дисциплинированность. Только очень сильный мужчина может сохранить верность своей жене, устояв перед искушениями, которые выпали на твою долю этой ночью. Я не настолько силен. Да и не хотел бы таким стать.
Искушения. В настоящий момент Митч думал о том, как во время обеда обойти все ювелирные магазины в центре.
– Послушай, Эйвери, я вовсе не святоша, и меня ничто не шокировало. И не мне судить – судили всю жизнь меня. Я просто запутался в правилах, вот и все.
– Правила не меняются никогда. Они отлиты из бетона. Выбиты в граните, вырезаны в камне. Нарушишь слишком много – и тебя вышвырнут вон. Или – нарушай сколько угодно, но не давай себя поймать.
– Понимаю.
.В кабинет вошел Осгуд с группой клерков, принесших простыни компьютерных распечаток и папки с документами. Все это было разложено аккуратными стопками на столе в алфавитном порядке.
– На все это у вас уйдет примерно день, – заметил Осгуд, выдавив из себя улыбку.
Он щелкнул пальцами, и клерки удалились.
– Если вам еще что-то понадобится – я у себя в кабинете.
– Да, благодарю, – ответил Эйвери, принимаясь за первую стопку документов.
Митч снял пиджак и ослабил узел галстука.
– Что конкретно нам предстоит сделать? – задал он вопрос.