Митч стоял рядом с Эбанксом и указывал ему рукой на бар метрах в пятидесяти от пирса.
– Вы знаете всех там, в баре? – спросил он. Эбанкс только покосился на него.
– За мной хотели проследить, – объяснил ему Митч. – Я спрашиваю из чистого любопытства.
– Обычное сборище, – ответил ему Эбанкс. – Никого из посторонних.
– А утром в округе вы чужих не приметили?
– Послушай, это место привлекает многих людей. Я не веду дневника, отмечая в нем каждого нового человека.
– Вам не попадался толстый американец, с рыжими волосами, не меньше трехсот фунтов весом?
Эбанкс покачал головой. Рулевой наконец оттолкнул лодку от пирса и стал неспешно выгребать в море. Эбби уселась на невысокую скамеечку и наблюдала за отправкой еще одного катера с ныряльщиками. У ее ног лежал виниловый пакет с двумя новенькими масками и трубками для ныряния. Невинная поездка, чтобы немного поплавать под водой, может, поудить, если будет клев. Эбанкс согласился принять участие в их прогулке по морю только после длительных уговоров Митча, который настаивал на том, что им втроем необходимо обговорить кое-какие личные вопросы.
Личные вопросы, имеющие некоторое отношение к гибели его сына.
С увитого зеленью балкона на втором этаже коттеджа, стоявшего на пляже. Скандинав следил за двумя головами в масках, которые то выныривали на поверхность, то скрывались под водой неподалеку от рыболовного катера. Он передал бинокль двухтонному Тони Верклеру, тут же, впрочем, соскучившемуся и вернувшему мощную оптику прежнему владельцу. Восхитительно сложенная яркая блондинка в черном купальнике, высоко, чуть ли не до грудной клетки открывавшем ее стройные ноги, взяла из рук Скандинава бинокль. Ее интересовал рулевой.
Первым заговорил Тони.
– Не понимаю. Если у них серьезный разговор, то зачем им еще парень? Для чего пара лишних ушей?
– Может, они говорят о нырянии и рыбной ловле, – отозвался Скандинав.
– Не знаю, – возразила блондинка. – Для Эбанкса это очень нетипично – проводить время на рыбной ловле. Он предпочитает иметь дело с аквалангистами. Видимо, у него есть основательная причина проторчать целый день рядом с двумя ныряльщиками в масках. Что-то здесь не так.
– А кто этот парень? – спросил Тони.
– Один из тех, кто у него на побегушках, – ответила женщина. – У него таких десяток.
– Ты сможешь с ним позже поговорить? – обратился к ней Скандинав.
– Да, – поддержал его Тони, – дай ему себя погладить, покрути попкой. Он заговорит.
– Постараюсь, – ответила она.
– Как его зовут? – спросил Скандинав.
– Кейт Рук.
Кейт Рук подогнал катер к пирсу у Рум Пойнта. Митч, Эбби и Эбанкс выбрались из суденышка и
направились к пляжу. Кейта к обеду не пригласили. Он остался на борту и начал лениво драить палубу.
Бар “Кораблекрушение” находился метрах в ста от берега, в тени редких здесь деревьев. Внутри было темно и уютно, окна прикрыты ставнями, под потолком с неторопливым скрипом вращались пропеллеры вентиляторов. Было тихо: ни регги, ни домино, ни стрелок. Послеобеденные посетители чинно сидели за столами, погруженные в негромкие разговоры.
От их столика было хорошо видно морс. Заказали пиво и бутерброды с сыром – основную еду островитян.
– Здесь совсем другая обстановка, – заметил негромко Митч.
– Именно так, – откликнулся Эбанкс, – и тому есть свои причины. Это место постоянных встреч торговцев наркотиками. Им принадлежит в округе немало жилых домов и бунгало. Прилетают сюда на собственных самолетах, помещают спои деньги в наши банки, которых здесь множество, а потом пару дней отдыхают на пляжах, осматривают свои местные владения.
– Хорошенькое соседство.
– Да, пожалуй. В их распоряжении миллионы, и держатся они тесным кружком.
Официантка, крепко сложенная мулатка, не проронив ни слова, поставила перед ними три бутылки ямайского пива. Эбанкс чуть подался к своим собеседникам, низко опустив к столу голову, – это была обычная манера разговора в баре “Кораблекрушение”.
– Так ты думаешь, ты сможешь уйти? Митч и Эбби тоже склонились над столом.
– Не уйти – убежать. Бежать со всех ног, лишь бы спастись. И мне понадобится ваша помощь.
Эбанкс задумался, приподнял голову. Затем пожал плечами.
– Но что мне нужно будет сделать?
Он отпил пива.
Первой ее увидела Эбби. Только женщина может заметить, как другая, с изяществом чуть наклонив головку, пытается подслушать чужой разговор. Спиной к Эбанксу сидела грациозная блондинка с лицом, полускрытым за огромными дешевыми солнцезащитными очками и обращенным в сторону к океану. Она внимательно вслушивалась в долетавшие до нее слова, а когда троица сидела голова к голове, блондинка, повернувшись всем телом, готова была впитать в себя каждый звук. Сидела она за соседним столиком на двоих.
Эбби впилась своими ноготками в колено мужа, и за столом наступила тишина. Блондинка в черных очках вновь повернулась к открытой двери, через которую виднелась водная гладь, и поднесла к губам бокал.
К пятнице Уэйн Тарранс значительно улучшил свой гардероб. Куда-то пропали сандалии, коротенькие шорты и очки, рассчитанные на подростка. Тощие ноги стали красными, обожженные тропическим солнцем до неузнаваемости. После трех дней пребывания на задворках, известных более под названием Кайман-Брак, он вместе с Эклином, действуя от имени правительства Соединенных Штатов, перебрался в дешевую комнатку на Большом Каймане. Дом, где они остановились, находился на изрядном расстоянии от пляжа “Седьмая миля”, и до моря было дальше, чем Тарранс мог позволить себе пройти пешком. Номер в мотеле “Коконат” с двумя кроватями и холодным душем стал их штабом, из которого прослеживались все перемещения четы Макдиров и других лиц, представлявших определенный интерес. В среду утром им удалось связаться с Макдиром и потребовать встречи и детального разговора в самое ближайшее время. Макдир ответил отказом. Он сказал им, что чрезвычайно занят, что у него с женой медовый месяц и что по этой причине такая встреча состояться не может. Может быть, позже, добавил он.