— Это сержант Не просто солдат, а сержант. Вспорите ему брюхо. Только тяжелые предсмертные муки помогут ему искупить преступные заблуждения.
Вердикт камрада Харриса чрезвычайно взволновал и обрадовал повстанцев, а Харрис как ни в чем не бывало продолжил свой путь. Через минуту позади раздался душераздирающий крик казнимого.
Джек представил, что на месте милиционера мог оказаться и он сам. От такого ужасного предположения у него мгновенно пересохло во рту. Кто знает, может, его ведут, чтобы умертвить еще более страшным способом?
На окраине города, где звуки далекого боя были почти не слышны, длинноволосый вдруг остановился и повернулся к Джеку:
— Вот здесь, в овраге за кустарником, находится шатер камрада Дункана. Сейчас мы явимся к нему, и ты постарайся быть искренним. Тогда ты станешь нашим другом… Понимаешь?
— Да, — кивнул Холланд.
— Помни, что наш вождь обладает несравненной мудростью и лгать ему нельзя. Если будешь правдив, ты выйдешь из шатра камрадом Джеком.
— Да, — повторил Джек, стараясь не думать, что будет, если он не понравится камраду Дункану.
Вслед за Харрисом Холланд спустился в овраг и действительно увидел шатер из прочного маскировочного полотна. Вокруг резиденции вождя стояло человек двадцать рослых камрадов.
«Личная гвардия», — догадался Джек.
Видимо, Харрис был человеком значительным, поскольку телохранители расступились и свободно пропустили его в шатер.
Джек остался стоять снаружи, и вскоре его начала бить мелкая дрожь. То ли от холода, то ли от ожидания предстоящей аудиенции. Время шло, но Харрис все не появлялся, и Холланд стал осторожно осматриваться, пытаясь на всякий случай наметить путь возможного отступления.
Неожиданно совсем радом заиграла скрипка. Джек посмотрел на широкоплечих камрадов, но они и ухом не повели. Звучание скрипки на дне сырого оврага их вовсе не удивило.
«Наверное, вождя развлекают музыкой», — сделал вывод Джек.
Скрипка рыдала и молила о пощаде. Невидимый маэстро ухитрялся извлекать из нее не просто тоскливые, а скорее душераздирающие звуки.
«У вождя своеобразный вкус», — подумал Джек.
Музыка оборвалась так же неожиданно, как и возникла, а спустя пару секунд из шатра вышел Харрис.
— Иди, — сказал он, указав на шатер.
Джек послушно отвел полог и вошел внутрь.
В шатре царил полумрак, поэтому Холланд не сразу определил, где находится сам вождь. Вдруг стены заискрились голубоватым светом, и Джек увидел улыбающегося хозяина шатра.
— Не правда ли, это производит впечатление? Я имею в виду светоиндукционную ткань — вещь простая, но подчас просто необходимая.
Джеку показалось, что камрад Дункан был едва ли старше его. Высокий лоб, откинутые назад каштановые волосы — все выдавало в нем глубокого мыслителя. За исключением одной детали — глаз. Это были глаза смертельно обиженного ребенка, которому еще неведомы чувства сострадания и жалости.
— Ну чего же ты молчишь? Или тебе непонятно, что твоя судьба сейчас целиком в моих руках? — Дункан улыбнулся и поднялся с деревянного, покрытого резьбой кресла. Как и все диктаторы, он был сторонником ультрамонархической идеи. Везде, где бы он ни появлялся, Дункан Пеко подсознательно играл в повелителя мира.
Уже изучив наклонности своего вождя, приближенные на месте каждой новой стоянки разыскивали вещи, хоть сколько-нибудь напоминавшие атрибуты королевской власти.
— Мне это понятно, камрад Дункан, — наконец ответил Джек и не узнал своего голоса.
— Харрис сказал тебе, что я обладаю мудростью отличать правду ото лжи?
— Да, камрад Дункан.
— Ну так начинай рассказывать, кто ты и откуда, а я посмотрю, насколько ты правдив, Джек Холланд. — Дункан обошел вокруг пленника и вернулся в кресло.
— Я пилот с Бургаса. Везу семена масличного ореха. Чтобы дозаправиться, я спустился на Рабан, но оказался в центре боевых действий. Вот и все.
Не зная, что можно добавить, Джек замолчал, а Дункан продолжал сидеть в похожем на трон кресле и тоже не произносил ни слова. Наконец, спустя минуту или больше, он спросил:
— А скажи мне, Джек, ты боишься боли? Холланду неприятно было слышать подобный вопрос, но интуитивно он чувствовал, что это не угроза.
— Все боятся боли, камрад Дункан. Одни больше, другие меньше.
— А есть люди, которые любят боль? Не свою, а чужую? Или даже боль целого города? Целого мира?
— Думаю, есть и такие люди.
— А я похож на такого человека, Джек? Похож я на тех, кто питается чужой болью?
Холланд понимал, что это провокационный вопрос, и поспешил его обойти.
— Мне трудно сказать, поскольку я вижу вас впервые, камрад Дункан.
— Очень хорошо, Джек. Просто чудесно, Джек. Отличный ответ, Джек.
Дункан неожиданно вскочил с кресла и, подбежав к Холланду, прошептал ему на ухо:
— Ты хороший дипломат, Джек. Вот только где твой корабль? Ведь он должен был остаться где-то в порту, а его там нет. — Вождь отошел от Холланда и картинно развел руками, повторив: — А его там нет.
Тогда где же он, Джек? Где твое судно, несчастный ты наш дипломат?
— Он на одной из заброшенных платформ, — ответил Холланд, несколько шокированный странным поведением камрада Дункана.
— Он на одной… из… заброшенных платформ… — повторил вождь слова Холланда и громко крикнул: — Харрис! Харрис!
Длинноволосый немедленно явился на зов:
— Я здесь, камрад Дункан.
— «Он на одной из заброшенных платформ». Так сказал этот человек. Значит, ты ошибался.
Харрис с нескрываемой злобой посмотрел на Джека и сказал:
— В любом случае он враг, камрад Дункан. Позвольте я убью его.
Дункан сделал вид, что задумался. Он смотрел то на Харриса, то на Джека. Наконец вождь принял решение и улыбнулся. Возвратившись к трону, он опустился на него с царственной грацией.
— Я согласен, Харрис. Ты можешь убить его ножом, но с одним условием, — тут вождь Всеобщего Порядка сделал паузу, — с одним условием, Харрис. Я разрешаю Джеку сопротивляться.
Дункан Пеко внимательно посмотрел на Холланда, надеясь увидеть в его глазах ужас, однако взгляд пленника выражал только недоумение.
— Спасибо, камрад Дункан, так даже приятнее, — ощерился Харрис, хватаясь за торчащую из-за пояса рукоять. — Уже сегодня я опишу его смерть в своем дневнике.
Видя, что Харриса переполняют эмоции, Джек сознательно остался в невыгодной позиции. Камрад Харрис зарычал и прыгнул как зверь, намереваясь покончить с Джеком одним ударом. Однако нож попал в пустоту, и длинноволосый всем телом нарвался на встречный удар в солнечное сплетение.