Галлауз вытер рукавом пот со лба. Его ладони уже пропитали влагой перчатки, однако пистолет Удо держал по-прежнему крепко. Это было специальное оружие, напичканное электроникой. Никакой медленной механики — все происходило мгновенно.
Это и немудрено — в споре с такими людьми, как Джимми, каждая сотая доля секунды имела значение.
Жак Рене достал дистанционный пульт, чтобы привести в действие миниатюрный взрывной механизм. Взрыв должен был только выбить замок, а остальное уже зависело от слаженности действий Жака и Удо.
Оставалась последняя секунда перед началом операции, но неожиданно Рене поднял руку, что означало — «все отменяется». Едва уловимым движением он снял с дверной ручки взрывчатку, и они с Галлаузом начали медленно отходить к лестнице.
Когда они оказались на улице, Галлауз шепотом спросил:
— В чем дело, Жак?
— Он стоял за дверью. Он ждал нас…
— Ты уверен? — в голосе Удо послышалось раздражение. Он понимал, что Рене едва ли мог ошибиться, однако все равно злился. Потраченное время и нервное напряжение не принесло никаких результатов.
— Ладно, нам не впервой менять засаду — ты же знаешь. Пойдем, а то у меня сегодня еще встреча с Шелли. Или, может, сходишь вместо меня? — Рене специально сказал это, чтобы взбодрить напарника.
— Нет, спасибо, лучше я посплю. Когда еще удастся…
И они направились «домой», в небольшое хранилище для пустой тары как раз под зданием бара Шелли.
Этот подвал имел съемный пол, о чем никто даже не догадывался. Это позволяло Рене и Галлаузу избегать проверок и висеть над водой в то время, как поисковые команды искали их в пустом помещении.
Под пол они справляли нужду и оттуда же доставали воду для умывания. Поскольку Рене врал подружке, что живет в казарме, ему особенно приходилось блюсти чистоту тела.
Шелли упорно выясняла номер его казармы, чтобы основательнее наложить руку на богатого красавца, но Жаку пока удавалось отшучиваться.
Свои любовные свидания они устраивали в продуктовом складе, куда легко можно было попасть прямо из комнаты Шелли. И Рене это устраивало. Склад был большой, и, несмотря на все запоры, из него можно было уйти.
После каждой встречи Рене давал подружке по пятьдесят кредитов. Для него это был пустяк, но Шелли при виде денег приходила в восторг. Она осыпала Жака поцелуями и называла его самыми нежными именами.
Каждую ночь Жак отвечал на ее многочисленные вопросы и вместе с тем осторожно выспрашивал то, что его интересовало. Именно от Шелли он узнал, где живет Джимми. Девушка также призналась, что хотела «навестить мистера Ландера как-то вечером», но возле самой двери услышала оханья другой женщины. И хотя роман с Ландером не состоялся, место, где он жил, она узнала.
Пребывая в хорошем настроении, Шелли могла говорить часами, и Рене был вынужден это терпеть, теша себя мыслью, что скоро навсегда заткнет эту болтливую суку.
В этот раз, закончив заниматься с Шелли любовью, он, как обычно, подарил ей пятьдесят кредитов.
Бумажка словно растворилась в руках девушки, и Рене подумал, что так виртуозно прятать деньги умеют только официантки и проститутки. Но поскольку Шелли была и тем и другим, у нее это получалось в два раза быстрее.
— Послушай, Жак, а почему ты поехал сюда, в этот вонючий Форт-Абрахам, если у тебя были деньги? — неожиданно спросила Шелли, и Рене подумал, что она не так уж и глупа.
— Я продал свою квартиру в Эль-Гео, — сказал он усталым и немного трагичным голосом.
— А… А почему?
— Что почему?
— Почему продал квартиру?
— Потому, что жизнь потеряла для меня всякий смысл…
— А почему?
— Моя жена бросила меня и сбежала с… — тут Жак сделал небольшую паузу, — убежала с калекой.
— С калекой? — удивилась Шелли. — Я бы такого, как ты, ни на какого калеку не променяла. Я верная…
Чтобы показать, какая она верная, Шелли попыталась вернуть Жака к жизни, но тот вежливо отказался.
— Извини, крошка, я сейчас не в том настроении. Шелли оставила свои попытки, но тут же спросила:
— И много денег ты уже потратил из тех, что выручил за квартиру?
— Нет, только те, что отдал тебе. Ну и на себя немного потратил по мелочи.
На какое-то время Шелли замолчала, и Рене понял, что она что-то подсчитывает.
— Пожалуй, на эти деньги, в том же Эль-Гео, можно открыть небольшое заведеньице. А? Как ты думаешь?
Резервная база Бристольского бюро Лицензионной Ассоциации стряхнула с себя пыль десятилетней консервации и теперь напоминала разбуженный весенним солнцем муравейник.
В казармах наводили порядок прибывшие солдаты, а возле служебной гостиницы для важных персон толпилась выписанная из города прислуга.
На вертолетной площадке не прекращалось движение — грузовые геликоптеры коммерческой компании доставляли из Грандвидлиджа многочисленное съемочное оборудование. Параллельно с ними работала служба доставки Лицензионной Ассоциации. Раскрашенные в темно-синий цвет винтокрылые машины одна за другой подвозили военное снаряжение для солдат.
По водному пути уже спешили транспорты, груженные контейнерами с разобранными на части военными самолетами. Одним словом, все двигалось, все работало и гигантская машина набирала обороты, С Сэма Дугласа сошло уже семь потов, однако он продолжал метаться, отдавать приказания и при этом совершенно не чувствовал усталости.
— Мистер Дуглас, могу я задать вам вопрос? — подбежал к нему Джо Гайтано, помощник режиссера маэстро Найджела.
— Давайте, только побыстрее.
— Нет ли у вас здесь магазина обоев?
— Что?
— Наша звезда — Джуди-Элеонора Мосс — не желает находиться в номере с блестящими обоями. Ей нужны только матовые. Все равно какие, но только матовые.
— Так-с-с. — Дуглас остановился и, наморщив лоб, огляделся. Из казармы вышел Луге Болеро, и Сэм сразу же принял решение.
— Луге! — крикнул он. — Лу-утс!
— Да, сэр, — отозвался Болеро и досадливо поморщился. Он как раз собирался улизнуть домой, благо обстановка всеобщей неразберихи этому благоприятствовала.
— Луге, дружище, берите этого джентльмена, садитесь в курьерский вертолет и мчитесь в город — купите там обои.
— Что, простите? — не понял Болеро.
— Он объяснит, — указал Дуглас на Гайтано. — Выпишите счет на наше бюро.
Джо и Лутс почти бегом умчались к вертолетной площадке, а навстречу Дугласу уже двигалась группа людей. Во главе ее шел молодой человек, показавшийся Сэму знакомым.
Этот парень был одет в короткий прозрачный халат, под которым ничего не было. За странным субъектом бежали люди, увешанные разноцветным бельем, и наперебой кричали: