Как раз в тот момент, когда один из разбойников стал устраиваться для стрельбы, Джо изменил направление движения и их буер начал сближаться с противником.

Похоже, для разбойников это было сюрпризом, они не ожидали от добычи такой прыти. Последовало несколько запоздалых выстрелов, но они лишь взметнули фонтанчики соли, не причинив никому вреда.

Двухмачтовый гигант сбавил скорость, желая избежать тарана, однако Джо именно на это и рассчитывал. Он подвел свой буер вплотную и правым колесом легко поддел нос вражеского аппарата. Проскочив еще дальше, Майк и Джо тут же ушли от столкновения, одновременно сбив переднее колесо противника.

В одну секунду двухмачтовый буер встал на нос и, легко оторвавшись от земли, перевернулся вниз мачтами, ломая их и теряя обрывки паруса и оснастки. А Джо Беркут выровнял свой аппарат и снова погнал его к холмам, туда, где их дожидалась повозка с флегматичным лахманом.

Майк боялся, что другие разбойники начнут их преследовать, однако те сразу отстали, обескураженные внезапной потерей своего флагмана.

6

Едва первые лучи солнца коснулось лица Дьюка Лозмара, он вздрогнул и сразу проснулся. Затем приподнялся и медленно обвел глазами комнату. Вспомнив, где находится, Дьюк откинулся на подушку и уставился глазами в потолок, по которому ползали две огромные мухи. Их брюшки отливали ультрамариновым блеском, и на мгновение Лозмару показалось, что он бредит.

«Откуда здесь мухи?» – подумал он, но тут же вспомнил, что накануне вечером застрелил Жуасо. При прежнем вожаке этот парень играл роль первого заместителя, однако его выступления Дьюку не слишком нравились.

Этот поганец получил пулю, как только дал к тому повод, и теперь валялся где-то неподалеку и отвратительно вонял.

Дьюк поднялся со скрипучей кровати и обнаружил, что спал не один. Замотавшись в несвежую простыню, на кровати храпела худосочная девица. Ее звали Триш, это Лозмар помнил. Она тоже досталась ему по наследству от Джема Лифшица – жестокого разбойника, собиравшего свою золотую и кровавую жатву долгих семнадцать лет.

Дьюку удалось отравить Джема, хотя тот был хитер как лиса. Он заставил Лозмара выпить первым поднесенную чашу, однако Дьюк был хитрее и накануне принял противоядие.

Лифшиц харкал кровавой пеной всю ночь, а наутро отдал концы. И когда впервые встал вопрос о преемнике, Жуасо кричал, что он лучший претендент, однако Лозмар провозгласил себя новым главарем банды и предложил любому несогласному оспорить это право в честной схватке.

Дьюк понимал, что против его стальных мускулов никто не сунется – самоубийство в банде не считалось подвигом. И он не ошибся, никто не проронил ни слова и все приняли его за главного.

Один только Жуасо не хотел смириться. Но теперь это уже в прошлом.

Почувствовав на себе тяжелый взгляд, Триш тоже проснулась. Она не меньше минуты таращались на Лозмара, пока наконец не признала в нем своего хозяина.

– Пупсик, у нас осталось что-нибудь выпить? – спросила она, с трудом отрываясь от сплющенной подушки.

– Триш, сколько тебе лет? – неожиданно спросил Лозмар, глядя на иссохшее тело женщины с несвойственным ему состраданием. Ему даже и думать не хотелось о том, что он занимался с ней сексом. Не хотелось до тошноты.

– Ты... ты сбрендил, парень? – наконец произнесла она. Еще никто не задавал Триш подобных вопросов за все время пребывания ее в банде.

Лозмар ничего не сказал. Он поднялся, толкнул скрипучую дверь и вышел из ветхого домика.

Сделав пару шагов, он чуть не наступил на беднягу Жуасо. Тот действительно лежал совсем рядом с апартаментами предводителя, и, помимо флегматичных мух, по нему ползали быстрые рыжие муравьи.

– Фагот!!! Фагот!!! – проорал Дьюк, словно вызывая дух доктора Лосферга.

Фагот был одним из новообращенных. При Джеме Лифшице все, кому не лень, мешали его с дерьмом, а Дьюк его возвысил и не ошибся. Фагот готов был носом рыть землю, только чтобы угодить нового хозяину.

– Я здесь, адмирал! – отозвался верный слуга, появляясь из ближайшей землянки. Лицо Фагота напоминало кочан мороженой капусты, тем не менее он улыбался и делал вид, что не пил накануне ничего особенного.

– Дружище, закопай эту падаль, она мешает мне думать! – сказал Дьюк, показывая на труп Жуасо

– Будет сделано, адмирал Лозмар – воскликнул Фагот и даже попытался козырнуть, но только оцарапал до крови ухо

– И еще одно дело. – Лозмар с таинственным видом поманил Фагота пальцем

Когда тот подошел, Дьюк спросил:

– Как ты думаешь, сколько Триш лет? Фагот пошевелил бровями, почесал макушку, а затем сказал:

– А что?

– Иди копай, – напомнил Лозмар и пошел к бочке с мутной водой, чтобы освежиться.

Теплая вода неожиданно отрезвила его, и Дьюк решил одеться, чтобы своим непотребным видом не разлагать подчиненных, не подрывать дисциплину

Когда он снова вышел на воздух, жизнь в разбойничьем поселении уже входила в привычную колею. Все бродили злые, высматривая, на ком бы сорвать свое дурное настроение, готовые на любые подвиги.

У Джема Лифшица была своя собственная система планирования нападений, однако Лозмар не успел ее постичь, так что приходилось импровизировать.

– Свободные люди острова! Давно мы не тупили наши ножи.

– Давно! – проорали подельники, ожидая от вожака новых приключений.

– А всего в трех часах пути на буерах на холмах стоит богатая ферма! Ферма куркуля Каспара, которому вы не прочь выпустить кишки.

– Не прочь! – проорали члены банды, потрясая ржавыми ножами.

– Тогда предлагаю сегодня же отправиться на разведку! На наших буерах!

И снова крики одобрения сотрясли окружающее пространство.

Между тем Лозмар, по мере того как солнце пригревало все сильнее, обретал все явственнее облик прежнего ужасного Дьюка, человека, склонного к приступам иссушающей злобы и беспричинной жестокости

Едва сдерживаясь, чтобы не начать стрелять в кого попало, он срывающимся голосом перечислил разбойников, которых выбрал в разведывательный отряд.

Затем все толпой спустились на пристань, где стояло около десятка буеров. Впрочем, половина из них была сломана. Разведчики погрузились на те, что еще держались на колесах.

– Вперед, захватчики! – воскликнул Дьюк, запрыгнув на палубу двухмачтового флагмана

Он потребовал винтовку и принялся палить во все стороны, надеясь подстрелить хоть что-то живое. Однако природа соляных долин была пуста и неотзывчива, и никто, даже самый глупый кролик не забрел сюда с холмов, чтобы своей гибелью потешить воспаленный разум жестокого Дьюка. В последний момент он заметил вышедшую на пристань Триш, но в его винтовке больше не было патронов.