– Ну и жалуйтесь, плевать я хотел! – не выдержал Тревор, чем еще больше разозлил партнеров. – Ваш клиент не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь.
Он был прав, и они прекрасно знали об этом.
В итоге они наши компромиссное решение. Тревор уехал на своем «жуке» в гордом одиночестве, а за ним последовали Чеп и Уэс на своей машине и еще один белый фургон с людьми Клокнера, которых Тревор никогда в глаза не видел. Проехав с полмили, он неожиданно повернул к небольшому магазину. Выскочил из машины и купил себе упаковку пива из шести банок. При этом он чуть было не поперхнулся от смеха, увидев, как его преследователи ударили по тормозам, чуть не врезавшись друг в друга. Выехав за город, Тревор сбавил скорость и стал почти ползти по шоссе, потягивая пиво, наслаждаясь одиночеством и постоянно повторяя себе, что переживет любые неудобства. Ради миллиона баксов он готов был выдержать что угодно. А когда они приблизились к воротам тюрьмы, его вдруг охватило невыносимо тяжелое чувство вины перед бывшими партнерами. Сможет ли он смотреть Спайсеру в глаза? Ведь Джо Рой был его клиентом, доверял самые сокровенные тайны, дал ему возможность заработать неплохие деньги. Сумеет ли он нормально вести беседу, прекрасно зная, что спрятанный в брифкейсе микрофон записывает каждое их слово? Сможет ли спокойно передать ему письма, зная, что все они тщательно изучены и скопированы? И вообще, правильно ли он поступил, согласившись на эту сделку? Ведь он много лет осваивал профессию адвоката и когда-то очень гордился тем, что может оказывать людям помощь и неплохо на этом зарабатывать.
И вот теперь оказалось, что он запутался в преступных делах и продал свое достоинство, свою честь и моральные принципы ради какого-то миллиона. Неужели именно столько стоит его душа? Нет, сейчас уже поздно сожалеть о содеянном.
Он сделал несколько глотков спасительной жидкости, выкинул пустую банку, а вместе с ней отбросил и мучительные угрызения совести, о существовании которых пару недель назад даже не подозревал. Да и чего, собственно, переживать?
Спайсер был отъявленным мошенником, Ярбер и Бич – тоже.
Все они были ворами, а ворам неведомы честь и достоинство.
На входе в приемное помещение Тревора, как всегда, встретил охранник Линк.
Тревор сунул ему пару банок пива и заглянул в комнату для свиданий. Спайсер сидел за столом и, по обыкновению, читал газету. Какое-то время Тревор стоял перед дверью, переминался с ноги на ногу и заметно нервничал. Каким же нужно быть мерзавцем, чтобы притащить на встречу с клиентом микрофон! Он был большой, размером с мяч для гольфа, и покоился на дне видавшего виды кожаного брифкейса под слоем бумаг. Чеп и Уэс не стали скрывать от Тревора, что это чрезвычайно мощный микрофон, улавливающий даже самые незначительные шорохи.
– Добрый день, Джо Рой, – с кислым выражением лица произнес Тревор.
– Добрый, – коротко ответил тот, складывая газету.
– Позвольте осмотреть ваш брифкейс, – с напускной важностью пробормотал Линк.
Тревор предупредил Чепа и Уэса, что охранник иногда проверяет его дипломат. Бросив быстрый взгляд в открытый брифкейс, Линк повернулся к Тревору:
– Вроде все нормально. Что это за бумаги?
– Письма.
– Сколько? – решил уточнить тот.
– Восемь.
– Вы сегодня уже получали почту? – спросил он у напряженно молчавшего Спайсера.
– Нет, сегодня не получал.
– Хорошо, – смилостивился Линк. – Я подожду в коридоре.
В это время люди Клокнера, сидевшие в белом фургоне, внимательно слушали разговор адвоката с охранником. Вот хлопнула дверь, послышались удаляющиеся шаги, и воцарилась неожиданная тишина. Сначала они думали, что адвокат и его клиент просто играют в молчанку, а потом вдруг с ужасом поняли: произошло нечто непредвиденное.
Как только Линк вышел из комнаты, Тревор подхватил брифкейс и выставил его за порог, плотно прикрыв за собой дверь. Охранник удивленно посмотрел на него, но счел за благо не вмешиваться не в свои дела. Собственно говоря, ему за то и платили, чтобы он делал вид, будто ничего не замечает.
– Зачем ты это сделал? – еще больше, чем охранник, удивился Спайсер.
– А зачем он нам нужен? – равнодушно пожал плечами Тревор. – Ведь он совершенно пуст. Пусть начальство видит, что нам нечего скрывать. – Это был последний приступ самобичевания, в котором совесть неожиданно одержала верх.
Может, он оставит в комнате микрофон в следующий раз, но только не сейчас. Что же до его новых боссов, то он им скажет, будто охранник забрал у него дипломат – это действительно иногда случается.
– Ну да ладно, черт с ним, – быстро успокоился Спайсер, нетерпеливо просматривая конверты с письмами. Наконец он дошел до двух конвертов, которые были заметно толще остальных. – Это деньги? – уточнил он.
– Да, но только сотенные купюры.
– Почему? – Спайсер бросил на него недовольный взгляд. – Я же просил тебя привезти купюры достоинством двадцать и пятьдесят долларов.
– Я привез то, что удалось достать, – буркнул Тревор. – И вообще, я не понимаю, зачем тебе столько денег.
Спайсер промолчал и стал внимательно изучать обратные адреса остальных писем.
– Так что произошло в Вашингтоне? – неожиданно спросил он, пристально посмотрев в глаза адвокату.
– Дело оказалось довольно трудным, – нехотя пояснил Тревор. – Это почтовое отделение находится на окраине города, работает круглые сутки, без выходных, почтовых ящиков очень много, но еще больше людей, которые то и дело шастают возле них. Не волнуйся, рано или поздно мы все узнаем.
– Кого ты нанял для этого дела?
– Одного парня из частного сыскного бюро в районе Чеви-Чейз.
– Как его зовут? – продолжал допытываться Спайсер.
– Что значит – как его зовут? – возмутился Тревор.
– Как зовут того частного сыщика, которого ты нанял для нашего дела? – повторил Спайсер, теряя терпение.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Тревор понимал, что Спайсер подозревает его в чем-то, но ничего путного в голову не приходило. Он просто не ожидал, что Спайсер начнет так дотошно расспрашивать его.
– Я не помню, – едва слышно прошептал он, не поднимая глаз.
– А где ты останавливался?
– Что все это значит? – попытался возмутиться Тревор.