Сейчас они были старыми и усталыми людьми, которым нужны только покой и относительное благополучие. Кармен была крайне удивлена, что ее муж, некогда преуспевающий и талантливый адвокат, сделавший блестящую карьеру и поднявшийся до уровня Верховного суда Калифорнии, вдруг сам оказался преступником и попал в федеральную тюрьму. Он же был очень рад, что тюрьма эта оказалась не в Калифорнии, а во Флориде, где посещения родных и близких строго регулировались законом и были крайне редкими. Супруги никогда не писали друг другу писем и даже не разговаривали по телефону. Да и сейчас Кармен решила навестить Финна только потому, что проезжала мимо этого городка, направляясь в Майами, где проживала ее сестра.
– У тебя неплохой загар, – сказала она после лаконичного и сдержанного приветствия. – И вообще, ты неплохо выглядишь для заключенного.
Ярбер снисходительно ухмыльнулся и подумал, что про его жену такого не скажешь. От былого шарма не осталось и следа. Сейчас Кармен была похожа на старое, высохшее дерево, которое давно пора спилить.
– Как дела? – тоскливо спросил он, опасаясь, что она начнет одолевать его своими проблемами.
– Ничего, все нормально. Много работы, мало свободного времени.
– Это неплохо, – сказал он и подумал, что она, вероятно, достаточно зарабатывает, чтобы не предъявлять ему идиотских требований насчет денег.
Ему осталось сидеть еще пять лет, а после освобождения он вряд ли вернется к ней в Калифорнию. Впрочем, еще неизвестно, чем все это кончится. В последнее время его все чаще и чаще стали одолевать сомнения, что он доживет до освобождения. Но если все-таки ему повезет и он в конце концов стряхнет пыль тюрьмы со своих ног, то постарается найти такое укромное местечко в этом мире, которое будет находиться далеко за пределами юрисдикции Федерального бюро расследований или налогового ведомства. Ярбер проникся такой ненавистью к своему правительству, что даже думать не хотел о том, что останется подданным этой страны. Если все будет нормально, он швырнет им в рожу их гнусное американское гражданство и подберет себе что-нибудь более приличное.
– Ты все еще пьешь? – осторожно спросил он, вглядываясь в серое лицо Кармен. Ему-то, конечно, было не до этого.
Правда, несколько раз охранники приносили ему немного выпивки, но это бывало так редко, что не стоило и говорить.
– Нет, давно не злоупотребляю этим, – грустно улыбнулась она.
Разговор тянулся долго и показался Ярберу чересчур кислым и скучным. Он вообще никак не мог понять, зачем она приехала к нему. Догадка осенила его только в самом конце встречи.
– Я решила развестись с тобой, – заявила Кармен после угнетающе длинной паузы.
Ярбер равнодушно пожал плечами:
– Ну что ж, вероятно, ты права.
– Дело в том, – замялась она, опустив глаза, – что я нашла себе другого человека.
– Мужчину или женщину? – съязвил Ярбер, хотя на самом деле ему было наплевать. Сейчас его уже ничем нельзя было удивить.
– Просто человека, который моложе меня, – уклонилась от ответа Кармен.
Он снова пожал плечами:
– Это твое личное дело. Не он первый, не он последний.
– Давай не будем ворошить прошлое, – кисло поморщилась Кармен.
Ярбер снова посмотрел ей в глаза. Когда-то он восхищался ее способностью заниматься сексом где угодно, как угодно и с кем угодно. Но сейчас трудно было представить, чтобы эта пожилая уставшая женщина могла удовлетворить более молодого по возрасту человека, даже если это будет женщина.
– Хорошо, не будем трогать прошлое, – согласился он. – Я готов подписать документы.
– Они пока не готовы, – воодушевилась она. – Я пришлю их тебе через неделю. Надеюсь, никаких имущественных проблем у нас не будет. Собственно говоря, совместного имущества мы с тобой не нажили, так что делить нам нечего.
Еще в то благословенное время, когда Ярбер находился на высоте своего положения, они с женой купили небольшой дом на побережье в Сан-Франциско, однако редко там жили, довольствуясь городской квартирой. С тех пор их дом обветшал, выгорел на солнце и высох на ветрах, так что почти никакой ценности он сейчас не представлял. По законам Калифорнии все совместно нажитое супругами имущество делилось на две равные части, поэтому никаких имущественных претензий у них друг к другу не только не было, но и быть не могло. Финн и сам стремился поскорее разделаться с Кармен и прожить остаток дней спокойно, без прежнего напряжения.
Впрочем, существовала еще одна причина, по которой Ярбер хотел как можно скорее оформить развод. Мошеннический бизнес собратьев стал приносить неплохой доход. Конечно, это были грязные, преступным путем нажитые деньги, и ему очень не хотелось бы, чтобы Кармен когда-либо узнала о его проделках. Откровенно говоря, он понятия не имел, каким образом их тайный счет в оффшорном банке на Багамах может быть раскрыт соответствующими органами, но все же не хотелось рисковать. Так что лучше подписать эти паршивые бумаги – и дело с концом.
Они поговорили несколько минут, вспомнили старых друзей, большинство которых уже отошли в мир иной, и попрощались без сожаления, горечи или раскаяния, что и неудивительно – уже много лет их ничто не связывало. Брак Финна и Кармен с самого начала был непрочным, а в последние годы они и вовсе не встречались, так что оба испытали лишь приятное чувство облегчения. Он пожелал ей счастья в новой жизни и даже обнял, а потом направился на прогулочную дорожку, сбросил с себя почти всю одежду и более часа ходил под ласковыми лучами вечернего солнца.
Второй день пребывания в Каире закончился для Лафкина в небольшом открытом кафе на улице Шар-эль-Корниш в одном из наиболее живописных районов города. Эта улица находилась на территории Гарден-Сити, где больше всего любят бывать иностранные туристы. Он медленно потягивал черный крепкий кофе и молча наблюдал за торговцами, которые неторопливо закрывали свои магазинчики. Среди них преобладали торговцы коврами, медной утварью, кожаными сумками, одеждой из Пакистана и всем, что пользовалось хоть каким-то спросом у многочисленных зарубежных визитеров.
А в двадцати футах от Лафкина суетился торговавший вразнос древний египтянин. Собрав свой незамысловатый товар, он свернул тент и мгновенно исчез.