Восемьдесят гробов стояли на земле в несколько рядов. Их покрывали звездно-полосатые флаги и цветы. Гробы доставили сюда полчаса назад на транспортном самолете американских военно-воздушных сил и выставили для прощания с невиданной прежде помпезностью и соблюдением всех правил траурной церемонии. Убитые горем родные и близкие, коих насчитывалось не менее тысячи, сидели на легких раскладных стульях вдоль бетонной стены ангара и ошалело смотрели на море цветов и флагов. Они ожидали, что похороны будут достойными, но не могли представить, что все будет обставлено с такой невероятной торжественностью.
Даже для страны, которая довольно часто хоронит погибших за ее пределами сограждан, подобное количество гробов было слишком большим. Восемьдесят американцев, восемь англичан, столько же немцев и ни одного француза (Франция давно бойкотировала работу западных дипломатических ведомств в Каире).
Всех присутствующих волновало одно: почему в посольстве оказалось так много американцев после десяти часов вечера? Этот вопрос неоднократно задавали и вездесущие журналисты, но сколь-нибудь вразумительного ответа на него так никто и не получил. Да и кто мог дать разъяснения, если организаторы злополучной вечеринки лежали сейчас в гробах под национальными флагами? Однако в столичном округе Колумбия уже распространился слух, что устроенный руководством посольства прием затянулся из-за того, что, дескать, продукты подвезли очень поздно, а оркестр прибыл еще позже. А из этого неизбежно вытекал еще один непростой вопрос: почему служба безопасности не позаботилась о тщательной проверке всех въезжающих на территорию посольства машин? Ведь все должны были понимать, что террористы проводят акции в любое время суток.
Через некоторое время всех стал занимать еще один вопрос, на который никто из официальных лиц не мог или не хотел ответить: почему в американском посольстве в Каире оказалось так много сотрудников? Восемьдесят человек в столице государства, которое заведомо не могло обеспечить безопасность дипломатического корпуса! Даже представители государственного департамента сочли этот вопрос не только уместным, но и жизненно важным для судеб многих сотен других дипломатических работников в странах Ближнего и Среднего Востока.
Как только утихли звуки траурной мелодии, с великим усердием исполненной оркестром военно-воздушных сил США, перед собравшимися выступил президент. Его голос то и дело срывался, а пару раз ему даже удалось выдавить скупую слезу, но после восьми лет бездарного правления такие театральные эффекты уже мало кого могли взволновать. По обыкновению, он пообещал отомстить преступникам, но и это не произвело должного впечатления, так как все прежние обещания президента остались невыполненными. Вероятно, понимая всю нелепость своего положения, он предпочел заострить внимание родных и близких на беспримерном самопожертвовании погибших и сулил им соответствующее воздаяние в загробной жизни. После этого выступил государственный секретарь, зачитавший имена жертв и вознесший хвалу профессионализму и мужеству погибших. Его выступление слегка разрядило обстановку и придало ей еще большую торжественность. В рядах родственников послышались громкие всхлипывания, которые тут же были приглушены звуками траурной музыки.
Дольше всех выступал вице-президент, уделивший особое внимание актуальности борьбы с международным терроризмом и повышению безопасности американских граждан за рубежом. Его речь была настолько воинственной, что, казалось, он готов вступить в эту борьбу, причем немедленно и даже несмотря на то что никогда не держал в руках оружия.
Это выступление многим показалось довольно странным, так как вице-президент прежде не демонстрировал подобных настроений. И только наиболее компетентные наблюдатели понимали, что активность президентской команды вызвана прежде всего неожиданным вступлением в предвыборную борьбу Аарона Лэйка, не скупившегося на угрозы в адрес террористов и всех прочих врагов Америки.
Лэйк молча наблюдал по телевизору за унылой церемонией похорон жертв террористического акта, находясь на борту своего персонального самолета, летевшего в Детройт, где его ожидала солидная аудитория. Кроме членов его довольно внушительной команды, в самолете находился еще и специалист по изучению общественного мнения, которого называли просто полстером. В то время как все с интересом следили за торжественным похоронным ритуалом, полстер, казалось, был единственным человеком, кто занимался своими непосредственными обязанностями. Он сидел за небольшим столом, склонившись над двумя портативными компьютерами, тремя телефонами и множеством каких-то странных аппаратов, о предназначении которых никто в самолете понятия не имел.
Предварительные выборы в штатах Аризона и Мичиган показали, что рейтинг Аарона Лэйка постепенно повышается, в особенности в его родном штате, где его противником был хорошо известный всей стране губернатор Индианы по фамилии Тэрри. В Аризоне Лэйк одержал внушительную победу, хотя это стоило немалых средств и сил. Что же до штата Мичиган, то здесь он уступил сопернику, проиграв примерно десять пунктов, но и это напоминало скорее победу, чем поражение.
В отличие от Тэрри Лэйк был более красноречив, более убедителен и вообще произвел неплохое впечатление на избирателей. Во всяком случае, местные обозревали единодушно отмечали, что если губернатора Тэрри просто слушали, то Аарона Лэйка слушали с неподдельным интересом, внимательно и вдумчиво. По всему было видно, что трагедия в Каире произвела на всех столь удручающее впечатление, что люди стали внимательнее относиться к словам человека, который давно предупреждал их о нарастании антиамериканских настроений и о разгуле международного терроризма.
Но и это еще было не все. Губернатор Тэрри вдруг понял, что денег на избирательную кампанию у него почти нет, чего нельзя было сказать о кассе кандидата Лэйка, к которому деньги поступали быстрее, чем он мог их потратить.