Каспар и Бертран переглянулись, делать это было страшно, однако они привыкли, что мессир совершал чудеса. Бертран ухватил раненого за плечи, Каспар взялся за стрелу.
– Только дергайте резче, Фрай, иначе вы сделает мне больно, – попросил тот.
– Да, конечно.
Каспар дернул, как надо, и стрела без наконечника оказалась у него в руках.
– Все, мессир! – Он показал окровавленную стрелу Маноло.
– Хорошо… – прохрипел тот. – Теперь посадите меня…
– А как же рана? Перевязать вас?
– Пока… не нужно…
Каспар и Бертран помогли мессиру сесть, подперев его своими плечами, и так сидели с ним около часа, вздрагивая каждый раз, когда он заходился кашлем.
После очередного, самого сильно приступа мессир изверг из себя большой сгусток крови и вместе с ним злосчастный наконечник. Больше он не кашлял и вскоре попросил травяного отвара.
Еще через час колдун поднялся на ноги и довольно твердо произнес:
– Ну, пора ехать дальше.
– Но как вы себя чувствуете?
– Не очень хорошо, однако это не повод сидеть здесь, дожидаясь неприятностей. Сделаем трехчасовой переход и заночуем, а уже завтра я буду в порядке… По крайней мере, не хуже, чем вы сейчас.
131
В большом камине потрескивали дрова, Каспар держал в руках чашку остывшего шоколада и смотрел на огонь. Его светлость расхаживал по залу, еще раз прокручивая в памяти рассказа Каспара.
– Значит, Фрай, у тебя была возможность прикончить Ордоса Четвертого и ты не сделал этого?
– Не сделал, ваша светлость.
– Но почему?
– Король Ордос единственный во всем королевстве Рембургов, кто не желает войны с вами. По крайней мере, не теперь, когда вы сильны: у вас хорошая армия и есть поддержка народа. А вот некоторые бюварды, или, по-ихнему, генерал-графы, только и мечтают что о разделе земель герцогства Ангулемского. Их предводителем выступал принц Гвистерн, и если бы покушение прошло успешно, королевские войска уже готовились бы к весеннему походу на Ливен.
– Как тебе мой бювард?
– О, ваша светлость, граф фон Марингер герой и мудрый советник, в трудную минуту я знал, на кого можно положиться.
– Ты видел королеву Анну Астурийскую?
– Так точно, ваша светлость.
– Ну и как она? Действительно так красива, как рассказывают?
– Мне трудно судить, ваша светлость, я человек простой. По-моему, ничего особенного, женщина как женщина.
– Ну да, ты ведь человек женатый. Был уже дома?
– Постучал в ворота, чтобы показать, что жив, и отправился к вам, ваша светлость.
– Понятно, – кивнул герцог. – Ты точно не хочешь какой-нибудь дополнительной награды?
– Нет, ваша светлость, выручки за шоколад и кожи мне достаточно, а уж с золотыми его величества и подавно.
– «С золотыми его величества», – повторил герцог, усмехаясь. – Ох и проныра ты, Фрай, ох и проныра же ты! – И он погрозил Каспару пальцем: – Ладно, езжай домой, ты заслужил хороший отдых, и кланяйся своей супруге.
– Гвардейцев дадите, ваша светлость? От замка до Ливена путь неблизкий.
– Дам, конечно, как же можно отказать герою, – усмехнулся Ангулемский.
Спустя полчаса Каспар ехал в город в сопровождении полуроты гвардейцев. Весна здесь, на юге, уже набрала силу, пели птицы, сухие листья наливались зеленью.
«Неужели снова выкарабкался?» – думал Каспар. Он твердо решил, что это был его последний поход. Семья и теплый дом – что еще нужно пенсионеру?
Оставались незаконченные дела: надо было рассчитаться с гномом – он ждал в «Коте и Ботинке», горюя, что не сумел привезти из Харнлона станки. Аркуэнон, не доехав до Ливена, остался на своем хуторе – за золотом обещал заехать позже.
Углук, напротив, взял вперед два дуката и помчался, в трактир. В дороге ему приходилось не сладко: после боя возвращаться в Харнлон за припасами Каспар не решился и орк сильно отощал.
Бертран от своей доли отказался – и то верно, графу добыча не полагается, а мессира Маноло золото и вовсе не интересовало – едва они въехали в город, он передал мардиганца Каспару и растворился в толпе, махнув на прощанье рукой. Увидятся ли они еще? Кто знает.
Несколько раз, пока ехал от замка Ангулем, Каспар вспоминал Анну Астурийскую, однако, как только показались крыши Ливена, погнал эти мысли прочь – дома ждали Генриетта и сынишка Хуберт..
– Городские ворота, ваша милость! – сообщил гвардейский лейтенант.
– Что? Ах да! – Каспар посмотрел на лейтенанта, тот намекал, что гвардейцам пора возвращаться. – Спасибо за компанию, поезжайте, теперь я уже дома.
С завистью посматривая на крыши домов и полные жизни улицы города, гвардейцы нехотя развернули коней и двинулись в обратный путь – в казармы.
Каспар самодовольно заулыбался, он их понимал. Возвращаться в стылые казармы – радости мало, а вот его ждали в теплом доме жена и сын, и Каспару не терпелось поскорее обнять их – впервые в своей новой жизни.