– Не жадничай, не жадничай, – подбадривал гнома Углук. – Давай, режь потолще!

– Ишь, разогнался! – ворчал в ответ Фундинул. – А ты подумал, что буду есть я? Что достанется Аркуэнону, их милости и их светлости?

– Да вы все маленькие, вам много не надо.

Спорили закадычные враги вполголоса, чтобы их не услышал предводитель отряда, платить штраф в пять золотых ни тому, ни другому не хотелось.

Но Каспару было не до них. Устроившись возле чахлого одинокого кустика, он наблюдал за сражением. Давно Каспар не видел столь масштабных схваток.

По силе противоборствующие стороны были примерно равны, поэтому исход должны были решить полководческий дар одного из предводителей или роковая случайность.

Полки маневрировали, сходились, осыпали друг друга градом стрел и закрывались щитами. Конные отряды натыкались на ощетинившиеся копьями построения и откатывались либо, напротив, отчаянно атаковали, взламывая оборону противника.

В тылу одной из сторон послышался глухой удар в перекладину, и в воздух взвился огромный булыжник.

– О, баллиста! – воскликнул Углук, присаживаясь рядом с командиром. Он спрятал лошадей в расположенную неподалеку балку и с чувством исполненного долга ел жареный окорок и наслаждался зрелищем.

Булыжник проломил несколько рядов копейщиков и выкатился на открытое место.

Вперед пошла конница, две лавы накатились друг на друга, тесня противника с переменным успехом, в небе появились птицы; сделав несколько кругов над полем брани, они улетели – их время еще не пришло.

Небольшой отряд кавалерии, стремясь совершить обход, пронесся ярдах в шестидесяти – Каспар и Углук припали к земле. Мощные, широкие в кости лошади черной масти несли закованных в доспехи всадников. Видно было, как летят из-под копыт комья земли.

– Выглядят отлично! – восхитился Бертран. – Просто богатыри!

Всадники, принадлежащие к войску с золотой короной на знамени, атаковали ощетинившиеся копьями построения пехотинцев.

Полетели обломки копий, всадники проламывали ряды пехоты, но и сами теряли щиты, валились под ноги лошадей. Слышалось ржание лошадей, лязг железа, крики.

– Серьезная драка, – сказал Каспар, – никто не хочет уступать.

– Ваша милость, тут никто не знает, что такое уступать. Наемника, один раз отступившего, никто больше не наймет!

– Тебе виднее.

Фундинул, Углук, Бертран и сам Каспар с увлечением и азартом наблюдали за битвой, невольно отдавая симпатии одной или другой стороне, и только Аркуэнон не обращал на происходящее должного внимания. Он смотрел в другую сторону, наверное, вспоминая свою давно покинутую родину. Его острые уши время от времени подергивались.

Сражение продолжалось, войска так перемешались между собой, что стало невозможно разобрать, кто где. Над полем повисла пыль, которая мешала следить за битвой.

– Ну вот! – обиженно произнес Фундинул. – Ничего не видно!

– А чего ты там не видал? – Углук зевнул. – Вот если бы там пировали да свинью жарили…

– Размечтался! – фыркнул гном и закашлялся: поднятая войсками пыль добралась и до зрителей. Вскоре она затянула все небо, солнце едва просвечивало сквозь эту пелену.

Неожиданно Аркуэнон вскинул лук, но не выстрелил.

– Что там? – спросил Каспар, поднимаясь.

– Я видел кого-то… Он крался, – сказал эльф, не опуская лука.

– Если еще покажется – стреляй! Приготовьтесь, это могут быть новые неприятности, – приказал Каспар. Группа спустилась в балку, Каспар достал из сумки «Железный дождь», Бертран – арбалет.

Щелкнула тетива – эльф выстрелил.

– Попал? – присев, спросил Каспар.

– Уверен, что попал.

– Хорошо, пойдем посмотрим, кого ты подстрелил, – сказал Каспар, и они осторожно двинулись вдоль края балки, внимательно всматриваясь в пыльную пелену.

Чем дальше они уходили, тем тише становился шум битвы.

– Вон моя стрела, – сказал эльф и осторожно поднял с земли стрелу. – На ней кровь.

– Вижу. Но где же раненый?

Каспар огляделся: никаких следов – ни примятой травы, ни потревоженных зарослей, будто тот, кого поразила стрела, растворился в воздухе.

– Кто это был, ты можешь описать? – спросил Каспар, оглядываясь.

– Это не человек и не животное. И не эльф. И не орк. И не гном.

– И на том спасибо. – Каспар вздохнул и перехватил «Железный дождь» поудобнее. – Может, это лорд Кремптон послал за нами убийц? Или это кто-то из колдунов?

Аркуэнон лишь пожал плечами.

30

Битва завершилась лишь к вечеру, налетевший ветер разогнал пыль, и лучи заходящего солнца ненадолго осветили заваленное телами поле брани, где уже прыгали первые стервятники.

Неподалеку, ярдах в трехстах, строились остатки какого-то войска, на небольшой обоз складывали собранную у погибших амуницию и оружие.

– Они собрались уходить, – удивился Бертран. – А как же похоронить павших?

– В этих местах не принято тратить на это время, – ответил Углук. – Мечи и доспехи забрали, они пригодятся в следующих боях, об остальном есть кому позаботиться.

В подтверждение его слов в небе каркнул ворон, а из дальнего леса донесся вой шакала.

– Да уж, эти позаботятся, – сказал Каспар, садясь на землю. – Уйдем, когда стемнеет.

– Что вы нашли? – спросил Бертран.

– Стрелу с окровавленным наконечником и больше ничего – ни раненых, ни убитых, ни следов.

– Совсем?

– Совсем. Фундинул, галеты остались?

– Остались, ваша милость.

– Раздай всем по парочке.

– По парочке? – переспросил Углук и сглотнул голодную слюну.

– Орку выдай четыре галеты.

– Хорошо, ваша милость, – вздохнул Фундинул и полез в мешок.

Пока ели, стемнело. На черном небосклоне высыпали звезды, в Западных землях привычные созвездия выглядели немного иначе, нежели в родном Ливене, да и всходили в другое время.

После скудного ужина забрались в седла.

– Ну, двинулись, – сказал Каспар и осторожно тронул шпорами бока мардиганца.

Хотя битва и закончилась, поле боя оставалось опасным, ведь здесь еще можно было наткнуться на группу раненых или мародеров.

Неожиданно из-под копыт мардиганца выскочил и помчался прочь какой-то зверь, конь шарахнулся в сторону.

– Тихо-тихо! – стал успокаивать его Каспар, похлопывая по шее.

Из темноты со всех сторон доносились звуки, говорившие о том, что поле боя стало для ночного зверья большим пиршественным столом. Слышалось рычание, чавканье и шум коротких злобных схваток. Они быстро прекращались, ведь еды хватало всем.